Indileto [poмaн в 22 уровнях]
Шрифт:
— Не в этой жизни, — тихо сказала Эвелина, а потом вдруг добавила: — Слушай, а как ты подглядывал?
— Что — подглядывал? — не понял Лапидус.
— Ну, в детстве…
— Через дырку, — так же тихо ответил Лапидус. — Было плохо видно, так что на самом деле я ничего не видел…
— А что ты хотел увидеть? — спросила Эвелина.
— Сама знаешь, — огрызнулся Лапидус.
— Вот это? — спросила Эвелина и взяла его руку.
Она взяла его руку и положила себе между ног.
Лапидус почувствовал ладонью ее мокрую щелку.
— Помоги мне, Великий Бог! — не сдержавшись, закричал Лапидус,
И тут он увидел, как внезапно откуда–то сзади, из этого месива разъяренных львиных и людских тел, перемешавшихся в один большой клубок, появилось несколько странных тварей. Первая вцепилась льву в гриву, вторая — в горло, третья, увернувшись от лапы, хватанула его зубами за бедро, да так, что фонтаном брызнула кровь. Лев зашатался и рухнул, не добежав каких–то пары локтей до Лапидуса. Твари уже гнали остальных, лучники вновь пускали стрелы, нубийцы махали своими копьями, солнце перевалило за зенит, жара становилась нестерпимой, кровь в висках пульсировала так мощно, что — казалось — еще мгновение, и вены с артериями не выдержат, лопнут, и Лапидус истечет кровью прямо здесь, на самом краю безлюдной пустыни Нуб, на противоположном краю которой — берег Великого моря, за которым еще земли, вот только когда и как сможет он их увидеть?
— Нравится? — спросила Эвелина, обнимая Лапидуса за шею.
— Прямо здесь? — спросил Лапидус.
— Нам опять помешают, — нежно сказала Эвелина, гладя промежность Лапидуса.
— Кто? — спросил Лапидус, так и не найдя в себе сил оторвать ладонь от ее мокрой щелочки.
— Они нам опять помешают, — грустно сказала Эвелина, — но там, в другой жизни, я бы вышла за тебя замуж…
— Я устал, — внезапно проговорил Лапидус, — я так устал!
Он устал, зато охота подошла к концу, тела убитых львов валялись там, где их настигла смерть. Двое лучников погибли на месте, один истекал кровью, как истекали кровью и двое копейщиков–нубийцев. Лапидус стоял перед тем самым огромным львом, который чуть не лишил его жизни, и думал о том, что пройдет пять дней, и он опять окажется в своем дворце, рядом со жрецами и царедворцами, писцами, женами и наложницами. Распорядитель охоты приказал самым сильным лучникам начать снимать со львов шкуры. Лапидус оглянулся и вдруг увидел, что одна из тварей не исчезла, как это сделали остальные — те вдруг взяли и растаяли прямо в воздухе, после того как последний лев грохнулся на песок мертвым.
Оставшаяся же сидела неподалеку, пасть ее была открыта, ярко–красный язык, здоровенные белые клыки. Лапидусу стало не по себе, он посмотрел на небо, на ослепительный диск солнца, паривший над пустыней Нуб, и подумал, что надо бы принести жертву Великому Богу.
— Эй, — послышался голос Манго — Манго, — вы там что, по второму разу?
— Великий Бог! — сказал Лапидус, крепко сжимая Эвелину в объятиях, — прими от меня в жертву эту женщину, ты спас меня, я должен отблагодарить тебя за спасение!
— Дурак! — сказала Эвелина, вырвалась из объятий и сильно ударила Лапидуса кулаком в пах.
Лапидус 14
Лапидус лежал на полу и смотрел вверх.
Вверху белесо светила одинокая невзрачная лампа.
— Время! —
— Что — время? — спросил у нее Манго — Манго.
— Сколько сейчас времени? — так же повелительно спросила Эвелина.
— Час ночи, — прислушавшись, ответил Манго — Манго.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Эвелина.
— Тик–так, — проговорил Манго — Манго, — тик–так…
Свет начал неприятно резать Лапидусу глаза, и Лапидус моргнул.
— Не смей, — сердито сказала Эвелина, — лежи спокойно!
— Он и так лежит спокойно, — сказал Манго — Манго, — ты мне только объясни — зачем надо было его связывать?
— Он не связан, — ответила Эвелина, — это тебе кажется!
— Тик–так, — вновь проговорил Манго — Манго, — тик–так…
Лапидус почувствовал, как во рту у него стало сухо и противно. Он лежал на спине и все так же смотрел вверх. Вверху были Эвелина и Манго — Манго. Они были вверху, Лапидус был внизу, а когда он смотрел вверх, то ему хотелось делать то, что было запрещено — Лапидусу хотелось моргать.
— Он моргает! — сказал Манго — Манго.
— Значит, жив! — ответила Эвелина и как–то очень хитро улыбнулась.
Лапидус хорошо знал, что сейчас должно последовать. Точнее, если и не знал, то чувствовал. Он видел это не раз, когда смотрел телевизор — один лежит, двое наклонились над ним, сейчас у одного из двоих в руках окажется марля, пропитанная какой–нибудь специальной жидкостью, смоченная в растворе, марля с запахом. Лапидус принюхался.
— Зачем тебе все это? — внезапно спросил Манго — Манго.
— Что — это? — каким–то очень легкомысленным тоном переспросила Эвелина.
Лапидус почувствовал, что от марли, которую Эвелина держала в руках, действительно пахло. Крепко и терпко. Так крепко и так терпко, что сразу же закружилась голова.
— Чего ты от него добиваешься? — уточнил свой вопрос Манго — Манго.
— Он знает, чего! — сурово проговорила Эвелина и еще ниже склонилась к Лапидусу.
Лапидус закрутил головой. Он знал, что ему любой ценой надо избежать соприкосновения с этим запахом. Что это? Эфир, хлороформ? Неужели ничего приличнее она не нашла? Лапидус еще раз втянул в себя воздух, голова совсем пошла кругом.
— Пакет, — сказала Эвелина, — у него должен быть этот проклятый пакет!
— Пакет, пакет! — передразнил ее Манго — Манго, — а если никакого пакета так и не было?
— Тогда плохо! — сказала Эвелина и добавила: — Тогда очень плохо!
«Хуже, чем есть, не будет!», — подумал Лапидус, в очередной раз пытаясь ускользнуть от марлевого намордника, терпко пахнущего то ли эфиром, то ли хлороформом. Так пахнут подмерзшие листья в конце сентября. Утренние подмерзшие листья. Голова кружится и сердце дает сбой.
«Сердце, — подумал Лапидус, — сейчас я потеряю сознание и они возьмутся за мое сердце. Точнее, не они. Она…»
Она — то есть Эвелина. Женщина–врач со скальпелем в руках. Лапидусу стало весело. Он лежал на спине и смотрел вверх. Вверху были Эвелина и Манго — Манго, сознание у Лапидуса давно отсутствовало, но он, на удивление, воспринимал все намного отчетливее, чем тогда, когда Манго — Манго сказал «тик–так».
— Тик–так, — повторил опять Манго — Манго и добавил: — Уже десять минут второго…