Индийский мечтатель
Шрифт:
И вот наконец он вернулся, его друг!
Сону выслушал Чанда внимательно…
Болезнь Герасима Степановича и дождь бедствий, который обрушился на них после его выздоровления, отвлекли Сону от принятого намерения. Надо освободить Кавери. Она останется в их театре, это будет чудесно! Кавери поможет им. Ведь сестра богата — она сама говорила, что у нее много золота и драгоценных камней. Даже части этих богатств хватило бы, чтобы оплатить оставшиеся долги и возродить гибнущий театр. Он знал, что девушка с радостью пожертвует всем для спасения Лебедева…
Так рассуждал Сону, и, разумеется, Чанд был с ним согласен во всем. Но как вырвать Кавери из рук Джекобса?
Кавери жила в отдельном крыле дома Джекобса. Дом этот находился на территории Вокс-холла, но был отделен от посещаемой его части высоким сплошным забором с калиткой, запиравшейся на замок. Другой забор, с такой же калиткой, отделял веранду от глухого переулка. Эта вторая калитка была постоянно заперта, и ключ от нее находился только у Джекобса. Проход же из дома на территорию увеселительного сада в дневные часы был открыт, но этим путем девушка не сможет выйти: сторожа, охранявшие сад, имели строжайший приказ не выпускать ее.
Проникнуть в помещение, где жила Кавери, через Вокс-холл тоже было невозможно: индийцев туда не впускали, а этим двум, которых владелец сада имел основания особенно ненавидеть, пришлось бы совсем худо, если бы их заметили…
Друзья тщательно исследовали калитку, забор. Это была сплошная изгородь из крепких бамбуковых стволов, такая высокая, что крыша дома не была видна с улицы. Бамбук был совершенно гладким; даже Сону, который не хуже кошки взбирался на самые высокие деревья, с сомнением покачал головой.
В самом деле: даже если бы ему это удалось, то как быть с Кавери?
Присев на корточки под баньяном на другой стороне переулка, они молчали и думали.
— Послушай, Сону, — сказал вдруг Чанд, — кажется, я придумал!
Сону с недоверием поглядел на приятеля.
— Незачем перелезать через забор. Лучше пройти под ним!
— Как?.. — Сону мгновенно сообразил. — Подкоп?
Чанд утвердительно кивнул. Вырыть яму не так трудно.
Нужно сделать это ночью, когда все спят. Переулок глухой, вряд ли кто заметит. Если хорошо поработать вдвоем, можно управиться часа за четыре.
Сону хлопнул его по плечу.
— О, мудрый Чанд! — сказал он патетическим шопотом. — Успехи твои так велики, что скоро ты превзойдешь своего учителя.
В ту же ночь, вооружившись лопатами, они пришли в переулок.
На улице не было ни души, никто им не мешал. Даже собаки не заглядывали сюда. Подкоп не должен быть ни глубоким, ни длинным: достаточно вырыть яму по обе стороны изгороди с таким расчетом, чтобы по ней могли проползти все трое поодиночке.
Чанд рассчитал правильно: часа через четыре яма была готова. Сону проверил ее: он сам пролез по подкопу туда и обратно.
Замаскировав оба входа в подкоп пальмовыми ветвями и широкими баньяновыми листьями, друзья ушли.
Теперь нужно было сообщить Кавери и назначить время побега…
Удобнее всего осуществить это вечером, в то время, когда в саду находится публика и Джекобс занят своими делами. В этот час он никогда не бывает дома.
Чанд занял наблюдательный пост невдалеке от ворот, ожидая старуху, которая ежедневно выходила за покупками для своей госпожи.
Наконец она появилась. Достаточно было нескольких минут, чтобы сообщить ей все то, что она должна была передать Кавери.
— И пусть не забудет захватить с собой свои украшения, — напомнил Чанд.
— Но что же будет со мной? — забеспокоилась старуха. — Хозяин меня со свету сживет, когда увидит, что птичка улетела.
— Можешь уйти вместе с Кавери, — посоветовал Чанд. — Мы тебя спрячем.
— Нет, я уже стара и хочу отдохнуть. Если Кавери подарит мне что-нибудь, я покину этот шумный город и вернусь на юг, в свою деревню.
— Это твое дело, — согласился Чанд. — Кавери о тебе позаботится. Разве она не щедра и не великодушна?
— О да! Я никого не встречала добрее ее.
Дайя все передала Кавери. В порыве радости и восторга девушка горячо обняла ее. Та, конечно, не преминула воспользоваться благоприятным моментом, чтобы попросить вознаграждения.
— О, разумеется! — воскликнула девушка. — Вот возьми!
Вынув из шкатулки несколько изумрудов, она протянула их старухе.
Дайя рассыпалась в благодарностях и благословениях. Затем, обливаясь слезами, она стала прощаться с девушкой. Пожалуй, лучше заблаговременно уйти. И старуха исчезла…
Наступил условленный час. Кавери ждала одетая. Шкатулка с драгоценностями была приготовлена на столике рядом. Этого хватит на долгую безбедную жизнь ей с братом… А Суон-сахиб? Может быть, теперь, когда она будет выступать в его театре, он переменится к ней? Может быть, забудет… другую женщину?..
Она услышала шопот. Кто-то произнес ее имя… Кавери осторожно выглянула на веранду; в густой темноте ночи она с трудом различила какую-то фигуру.
— Сону! — тихо позвала девушка.
— Я! — откликнулся брат. — Ты готова?
Кавери обернулась, чтобы взять со столика приготовленную шкатулку, и увидела… Джекобса.
— Закрой дверь! — приказал он. — Ни шагу дальше!
Кавери остолбенела от неожиданности. Джекобс захлопнул дверь, выходившую на веранду, и выхватил у девушки из рук шкатулку. В тот же миг он получил сзади могучий пинок пониже спины и полетел на пол. Шкатулка выпала из его рук, камни рассыпались по полу…
Пинок был нанесен в то самое место, куда боцман Уилльямс одиннадцать лет назад ударил индийского мальчика на палубе корабля «Родней»… Впрочем, это была вовсе не месть, и вряд ли Сону теперь вспомнил об этом. Просто он спасал сестру, вот и все!