Индуистская мудрость
Шрифт:
Если есть чистота, к чему тогда тиртхи?
Если приветливость есть, к чему родные?
Если достоинство есть, к чему украшенья?
Если знания есть, к чему тебе деньги?
Если бесславие есть, к чему тогда смерть? /5, 151/
***
В дни благоденствия душа великих нежна, как лотос; в дни несчастий тверда, как могучая гора, вся состоящая из камня. /40, 71/
***
Совершать деяние тайно, оказывать пришедшему в дом сердечное гостеприимство, молчать о содеянном добре, поминать в собрании о добре, содеянном для тебя другими,
***
От упавшей на раскаленное железо капли воды даже имени не останется, на листе же лотоса она сверкает, напоминая своей формой жемчужину, а попав внутрь морской раковины, становится настоящей жемчужиной; так и в жизни все зависит от того, с кем общаешься, – низким, средним или высоким. /40, 71/
***
Склоняются отягощенные плодами деревья, обложившие небо тучи готовы пролиться свежей водой – так и скромные добродетельные люди, следуя собственной природе, помогают другим своим достатком. /40, 72/
***
Те, чей дух, речь и тело переполнены нектаром добродетели, доставляют радость во всех трех мирах вереницами добрых дел, постоянно возвышают в своей душе мельчайшие атомы добродетелей других людей – много ли таких добродетельных? /40, 73/
***
Не начинают дел слабодушные из-за страха перед препятствиями, люди же посредственные, начав, останавливаются, но те, кто истинно добродетелен, не прекращают начатого, хотя бы приходилось ежеминутно им сталкиваться с препятствиями. /40, 73/
***
Я в суетной жизни с опаской великим дивлюсь добродетелям.
Приносящим великие блага своим добросклонным владетелям.
Оттого, что великие блага уподобясь великим врагам,
Великими путами вяжут их по рукам и ногам. /45, 321/
***
Хоть дерево подрублено, а живет, хоть и убыл месяц, но вновь прирастает – так рассуждают добродетельные, которых не сокрушают несчастья. /40, 74/
***
Украшение власти – доброта, геройства – сдержанность в речах, учености – спокойствие, учения – послушание, богатства – даяние, подвижничества – отсутствие гнева, правителя – милосердие, дхармы – беспристрастие, но всех их украшает то, что служит им причиной – добродетель. /40, 74/
***
Достойный, подобно мячу, даже упав, поднимается вновь, а недостойный шлепается наземь, как кусок глины. /40, 75/
***
Тигрицу, что зовется старостью,
Не в силах мы перебороть.
И, недругам подобно, с яростью
Болезни ранят нашу плоть.
И жизнь уходит нечувствительно,
Как из горшка худого – влага,
А люди – вот что удивительно!
–
Охотней зло творят, чем благо. /45, 322/
***
Лысый, с головой, опаленной лучами солнца, ищет тенистого места и устремляется под пальму, а там падает на его голову большой орех, и с треском разбивается, – куда бы ни пошел отмеченный судьбой, туда же идут
***
Тот, злополучный человек, который, придя в этот мир кармы, не совершает подвижничества, уподобляется тому, кто варит кунжут в горшке из бирюзы на огне, в котором пылают поленья сандала, тому, кто вспахивает поле плугом с золотым лемехом, дабы собрать хлопок с дерева арка, или же тому, кто рубит камфорные деревья и делает из них ограду вокруг поля, засеянного просом. /40, 76/
***
Кто может избежать предначертаний?
Угомонись, безумная душа!
Зачем тебе скитаться неприкаянной?
Не вспоминай несбывшихся мечтаний!
Грядущее провидеть не спеша,
Ты наслаждайся радостью нечаянной. /45, 324/
***
Желание – так называется река, в которой вместо воды – мечтания, вместо волн – жажда, таится в ней крокодил страсти, а над ней кружат вороны забот, она подмывает корни дерева мужества, полна глубоких и трудно минуемых водоворотов иллюзий, берега ее усеяны острыми скалами тревог; лишь те, кто переправился через нее, чистые духом повелители йогов, радуются. /40, 92/
***
На коленях у благословенных мужей, живущих в горных пещерах и восторженно размышляющих о высшем, сидят птицы и льют слезы умиления, струящиеся из глаз, опьяненных радостью Брахмы. Но, увы!
Наша жизнь истрачена на строительство из воздуха дворцов, прудов с оградами и парков для развлечений. /40, 93/
***
Высокий дворец, сан, уважаемый добродетельными людьми, бессчетное богатство, возлюбленная, жена, молодость – вот что ценят невежественные. Но те, кто обладает подлинным знанием, считают это ничтожным, мир – темницей, а все вместе взятое, – мгновенно исчезающим и избирают саньясу. /40, 94/
***
Наслаждение быстротечно, как сверкание молнии, которая нежится среди туч; жизнь зыбка, подобно капле воды на листе лотоса, колышущемся на ветру; желания, обуревающие людей в юности, мимолетны – все это уяснив, немедля, мудрые, сосредоточьте свой ум в йоге, легкодостижимом совершенстве размышления о стойкости! /40, 97/
***
Жизнь – игра воли, счастье юности – считанные дни, сокровища – мираж мысли, все наслаждения – только сверкание молнии в сезон дождей, объятия возлюбленных – еще того короче; лишь те, кто душой привязан к Брахману, переживут океан страха перед бытием. /40, 97/
***
Подобно тигрице, надвигается старость, болезни, как враги, обрушиваются удары на тело, жизнь вытекает, словно вода из разбитого горшка, – удивительно, что, несмотря на это, человек все же вершит зло! /40, 97/
***
Те счастливцы, кто отказался от общения с людьми, кто находит удовлетворение в самом себе, те, для кого ладонь – священная чаша, кто странствует по святым местам, кто получает неистощимую пищу милостыни, для кого просторная одежда – десять стран света, а прочное и широкое ложе – земля, кто избавился от нищеты и всяких препятствий, – те побеждают карму. /40, 106/
Конец ознакомительного фрагмента.