Индустриализация
Шрифт:
Одна группа, например, требовала, чтобы занятие с ними вели не те преподаватели, которые были определены, а другие, выбранные на совещании группы. В другой группе преподаватель, читавший курс по теории металлургических процессов, был обвинен в том, что он опирается на закон Гей-Люсака, противоречащий диалектике. Пришлось в партийном комитете академии собирать всю группу и убеждать ее в том, что закон Гей-Люсака отражает научные закономерности, а студент, усомнившийся в нем, не знает ни закона Гей-Люсака, ни диалектики».
Фамилию Славского запомните, пожалуйста. Этот человек еще не раз появится на страницах книги.
Полукровка
От биографии этого человека я всегда впадаю в оцепенение — настолько велико ее поражающее действие.
Вы вот, например, знаете, кто этот дедушка пенсионного возраста семитской наружности? Ну, который справа со злобным лицом неумело позирует у яблони?
У, брат!!! Это Ефим Павлович Славский, человек невозможной, немыслимой биографии.
Полукровка - маму звали Евдокия Петровна. Папа, отставной царский солдат Файвель Славский, подарил мальчику отчество "Павлович", и больше ничего сделать не успел, поскольку рано умер. Родился и вырос мальчик на землях Области Войска Донского, что уже как-бы внушает. Еврейский мальчик, выросший среди казаков - это похлеще любого Маугли. Но мальчик Фима всю свою жизнь занимался тем, что опровергал стереотипы.
После смерти отца мать осталась с тремя детьми на руках. Фима был старшим, поэтому в десятилетнем возрасте пошел в подпаски.
Официальную трудовую деятельность начал 13-летним подростком на угольных шахтах Макеевки. Как по другому поводу писал Жванецкий: "Еврей в угле - уже смешно". Но Славский на этом не остановился. В стране произошла революция, и еврея-шахтера сменило не менее экзотическое словосочетание "еврей-буденновец". Да-да, те самые "Мы красные кавалеристы, и про нас...".
Всю Гражданскую войну Ефим Славский прошел в составе Первой Конной у Семена Михайловича Буденного. Из-за огромной физической силы и безоглядной храбрости в армии был в большом авторитете. Сам легендарный командарм Славского знал лично, всемерно уважал и даже наградил кавалеристским палашом с именной гравировкой.
Буденный и Ворошилов среди командиров Первой Конной армии. Ефим Славский - слева в первом ряду.
В составе Первой Конной Ефим Славский воевал до осени 1923 года, службу закончил в должности комиссара полка Отдельной Особой кавалерийской дивизии Первой конной армии. Член РКП(б) с 14 апреля 1918 года, разумеется.
Как вспоминал академик Сахаров: "В прошлом Славский — один из командиров Первой Конной; при мне он любил вспоминать эпизоды из этого периода своей жизни. Под стать характеру Славского его внешность — высокая мощная фигура, сильные руки и широкие покатые плечи, крупные черты бронзово-красного лица, громкий, уверенный голос".
После перевода из Первой Конной Славский еще пять лет служит в Красной армии, до 1928 года. А потом следует очередной немыслимый кунштюк.
В 1929 году, на четвертом десятке лет от роду боевой командир Ефим Славский, имевший в своем активе лишь несколько классов церковно-приходской школы, по призыву партии отправляется учиться инженерному делу. Полгода Славский с остервенением штудирует учебники, а потом поступает в Московскую горную академию, которой оставалось существовать менее года. Но об этом тогда еще никто не знал…
Здесь он найдет свою судьбу – у одного из приятелей-парттысячников была в Подмосковье подруга. У подруги была большая семья (она была одной из 16 детей), в том числе - незамужняя сестра. Подруга приятеля очень хотела устроить судьбу сестры, и по ее просьбе он как-то явился в гости в компании холостяка Славского. Рука у самозаписавшейся свахи оказалась легкая, и вскоре Ефим Павлович уже не был холостяком.
Ефим Павлович Славский еще не раз появится в этой истории, поэтому с Вашего позволения, я пока приторможу свой рассказ о его жизни. Пусть он осваивает сложную инженерную науку, вскоре мы о нем вспомним.
Но вообще-то Емельянов был абсолютно прав, и контингент поступивших в МГА партысячников действительно был весьма необычен. Не удержусь и расскажу еще про парочку тогдашних первокурсников Горной Академии.
Иллюстратор
Юрий Николаевич Рожков родился в 1898 году в текстильно-мануфактурном Орехово-Зуево. Мальчик был старшим сыном потомственного дворянина Николая Борисовича Рожкова, лучшего инженера-технолога текстильной отрасли России в конце XIX - начале XX века.
На стыке XIX и XX веков текстиль был тогдашней «нефтянкой» - самой доходной отраслью экономики с самым быстрым оборотом.
А Николай Рожков был в этой отрасли ведущим спецом.
Не только блестяще образованным и с очень результативной практикой, но и изучившим последние достижения технологии ткацкого производства на длительной стажировке в признанном центре мирового текстиля - Великобритании. Как раз в год появления первенца Рожков-старший стал директором прядильной и ткацких фабрик Прохоровской Трехгорной мануфактуры в Москве. Мама - дочь почетного гражданина Санкт-Петербурга купца Никитина.
Квартира на Арбате в Большом Власьевском переулке, домашнее образование, музицирование на мандолине, увлечение чтением, особенно немецкими и английскими книгами. С 12 лет добавилось обучение в частной мужской гимназии А.Е. Флерова в Москве, которую посещали исключительно дети состоятельных родителей, поскольку плата за обучение вдвое превышала обычную. В одном классе с Юрием учились, например, будущие советские актерские звезды: сын модного дантиста Игорь Ильинский, ставший лучшим комиком поколения и представитель актерской театральной династии Бороздиных-Музиль-Рыжовых Коля Рыжов, будущий штатный исполнитель роли Кагановича в советских фильмах.