Иней и серебро
Шрифт:
Поучительный тон собеседницы выводил Нейл из себя.
— Я знаю про холмы Мита и про падение огненной звезды, которая спалила всю долину! Я спросила про то место, — она мотнула беловолосой головкой в сторону ворот, откуда они вышли, — про место, где лишали жизни, и лишали жестоко.
Ни малейшего раздражения не отразилось на лице Эдны.
— В том месте пытались пробудить Dоrсha Clосh,когда он замолчал в первый раз. Пытались насытить его, как живое существо.
— И что же? Если Тёмный Алмаз уже терял свои свойства, то как его удалось вернуть к жизни?.. Неужели таким чудовищным способом?
— Кто знает? —
Нейл задумчиво забралась на Вредину, который вдруг вспомнил о своём прозвище и решил пуститься с места в галоп, пока хозяйка еще не устроилась в седле.
А вечером её ждала не самая приятная новость: часть свадебной церемонии Светлых, касающаяся принятия Доланом Маб-Ливеллейном фамилии Зэйлфрид, должна была состояться на холме, увенчанном Камнем Судьбы. Свадьба была назначена на день зимнего солнцестояния — через две недели.
Три дня юная жрица была а в тумане, сжигаемая плотским вожделением, ревностью, горечью обиды, — хоть и понимала, насолько это бессмысленно. Не было у неё ниаих прав ни на ревность, ни на обиду, но справиться с собой и с чёрными думами было очень трудно, практически невыполнимо.
Пытаясь хоть чем-то отвлечься, Нейл еще затемно лично взялась за очистку фресо в святилище, и безжалостно гоняла за водой двух служано. Время, помноженное на опоть от масляных светильниов, не пощадило грозный ли атери Ллос, сделав его не страшным и величественным, а аким-то унылым и обрюзгшим.
Физическая работа, которая не очень-то пристала матроне, главе рода, да и жрице Конклава заодно, измотала её, но не потушила пожар мыслей.
— Всё стены трёшь? — с презрением в голосе спросила Эдна, и голос её прокатился эхом по залу. — Я бы на твоём месте оставила это бесполезное занятие и прокатилась… скажем, к востоку отсюда, но не к холмам и древней обсерватории, а чуть южнее. Только приведи себя в порядок.
— И для кого же мне приводить себя в порядок?
— Для одного зеленоглазого Светлого эльфа, который перед свадьбой должен совершить пять положенных молений божествам своего Селдарина. В некой священной тисовой роще, где есть изваяния, посвящённые всем богам. Не трать время попусту, поезжай. Через пару часов будешь там.
При этих словах Нейл застыла на месте, уронив тряпку в ведро.
— А как Sоlas отнесутся к тому, что около их священной рощи шляется Тёмная эльфийка?
— Зимой роща пустует. А ещё — к ней можно незаметно подъехать со стороны поймы реки.
инуту леди Киларден терзалась сомнениями, потом вздохнула:
— Какой в этом смысл, Эдна?..
— Видимо, тебе больше нравится трогать себя по ночам в одинокой постели и шептать имя, — Долан! — да так громко, что летучие мыши не могут заснуть под утро. — Хихикнула дочь Мораг Эльдендааль и вышла, не дав Нейл возможности крикнуть вслед что-нибудь уничижительное.
Тряпка так и осталась в ведре.
— Прибери тут всё! — буркнула Нейл служанке и выбежала вон.
Собиралась она быстрее ветра, наскоро заплетая прямые белые волосы в косу, обтираясь душистой водой, поминутно глядя в полированное металлическое зеркало на стене своей крохотной комнатки. Думала, не надеть ли платье,
Оседлав Вредину, она выехала за ворота святилища, и там уже пустила коня в галоп, подстегнув плетью по крупу.
В этот день капризный нрав погоды смилостивился, и ит вспомнил, что в мире есть синее небо. Скачка разогрела щёки Нейл, сердце билось в предвкушении встречи, и ей совершенно не хотелось думать ни о чём другом.
Она миновала черту поселений дроу, сориентировалась, направила коня к пойме реки — туда, где клином врезалась между пологими холмами заветная роща. Следовало сделать небольшой крюк. Пока что Нейл везло — она не встретила по дороге ни одного Светлого эльфа в этой пустынной и неприветливой местности, продуваемой всеми ветрами. По правую руку чернели квадраты пашни — будь сейчас весна, там неминуемо возились бы крестьяне.
Леди Киларден охватила несвойственная ей робость. Чужие боги — стерпят ли они её присутствие под сенью старых деревьев?..
Тисы живут тысячи лет, и особо почитаемы эльфами. Древесине этого вечнозелёного хвойного древа не страшна вода, а крепость и гибкость славятся и ценятся — и для изготовления луков, и для строительства домов.
Достигнув возраста пятисот лет, ствол тиса становится полым внутри, а дерево, между тем, остаётся живым, и там, в полости, вьются новые, воздушные корни. Даже после удара молнии дерево может дать новый ствол и продолжать жить… Но, чем старше тис, и чем краснее ядро его древесины, тем больше смертельного яда содержится в его плоти — достаточно осушить напиток из такого вот кубка, и тот, кто выпил, вскоре будет мёртв. Прим. авт.: это правда. Во всех частях дерева содержится токсичный алкалоид, «таксин», являющийся нервно-паралитическим ядом. Около пятидесяти граммов хвои хватит для приготовления вытяжки, быстро убивающей человека. А вот мякоть ягод вполне съедобна.
Говорят, полый ствол старого тиса — врата в иной мир, мир мёртвых…
Нейл спешилась и повела коня в поводу, внимательно поглядывая по сторонам и прислушиваясь к малейшему шороху. Наверное, она приехала зря. Нет тут никого…
Но лошадиное ржание возвестило об обратном. Вредина тут же ответил, хоть Нейл и пыталась заставить его замолчать, хлопая перчаткой по морде и сердито дёргая за узду. Скрываться было поздно, да и незачем: на поляне, открывшейся перед эльфийкой, был один буланый конь, привязанный к дереву, и один всадник в плаще чёрного цвета, спешившийся и склонивший голову перед искусно вырезанным в стволе дерева изваянием.
Не приходилось сомневаться, кем был этот всадник. Эльф резко обернулся, давая возможность Нейл с трепетом в груди разглядеть милый облик: льняные кудри, перетянутые налобной лентой, мужественные черты лица и зелёные глаза. Она догадалась, что могут значить одежды Долана, сплошь чёрные, — он умер для своего Дома, а Дом Ливеллейн и все ветви рода — для него самого. Скоро он войдёт в Дом Зэйлфрид под новой фамилией, а пока что у него нет никакой…
Нахмуренные брови и сжатые губы Светлого были совсем не тем приветствием, на которое рассчитывала девушка-дроу. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только перебранкой галок в кронах священных тисов. Сучок хрустнул под копытом Вредины, уставшего стоять смирно, и Нейл попыталась улыбнуться: