Иней и серебро
Шрифт:
— Здравствуй, Долан.
— Здравствуй, маленькая Тёмная девочка. — Взгляд зелёных глаз слегка потеплел, но голос эльфа был ровен, без всякого проявления радости. — Как ты сюда попала? Или у тебя чутьё на оставленный мною след?
— Я хотела попасть сюда и увидеть тебя. Мой путь не был таким уж долгим. Отсюда до моего святилища в ите не очень далеко. — Помолчав, Нейл добавила: — Я оскорбляю твоих богов своим присутствием?..
— Не думаю. — Долан обвёл взглядом стволы деревьев, которым опытная рука резчика сообщила очертания фигур божеств Селдарина. — Они не слишком часто выглядывают из своих
Юная жрица ничего не ответила, но в душе согласилась с этими словами.
— Я скучала. — Просто сказала она.
Отпустив поводья коня, Нейл стремительно перебежала поляну, порывисто обняла эльфа, и, привстав на цыпочки, прижалась щекой к его груди. Светлый медленно поднял руки, обнимая Нейл в ответном жесте, а потом погладил по голове.
— Я всё помню, про то, что «нет будущего»… — раздавался горячий девичий шёпот, и такие же горячие слёзы закипали в глазах, стекая на чёрную ткань плаща. — Но я не могу с этим смириться, не могу.
— Нейл… Я совершил не лучший поступок, последовав своим желаниям и соблазнив тебя. еня тянет к тебе — я солгал бы, если бы сказал, что это не так.
Эльфийка ухватилась за услышанные слова, поднимая заплаканные глаза и жадно вглядываясь в напряжённое лицо Долана.
— Сейчас же, когда достигнута определённость в моих будущих семейных связях, наша близость становится…преступлением.
— Да? — шмыгнула носом леди Киларден. — А что ты там говорил о наложницах в обычаях других земель?..
— Только здесь не другие земли, Нейл.
Она только плотнее прижалась к Светлому эльфу, спрятав лицо на его груди и понимая, что каждая секунда сейчас работает на неё…
На нечестную игру Нейл Киларден.
Она ведь привезла в Мит свой небольшой сундучок, сундучок травницы — он мог понадобиться при случае обращения прихожанок храма Ллос. И среди снадобий сундучка находился флакончик тёмного стекла — такой, который не позволяет лекарственным зельям разрушаться на свету. Содержимое флакончика стоило весьма дорого и могло пригодиться какой-нибудь Тёмной эльфийке, взявшей в мужья дроу, не слишком радующегося предстоящему браку.
Уникальная смесь ингредиентов средства под названием «Leaсht d'oite'ain» Прим. авт.: Жидкий огонь, (ирл.) в ничтожно малых порциях производила мощнейший эффект: любовное влечение и лёгкое опьянение. И совсем необязательно было пить эту смесь. Достаточно было вдыхать… Отличается ли в этом плане чувствительность Светлого эльфа от Тёмного, Нейл не знала, но подозревала, что глубоких различий нет.
Обтираясь душистой водой перед выездом, она добавила несколько капель на губку. Стойкость ингредиентов была проверена веками применения — после нанесения на поверхность тела действия хватит на сутки.
Не было никаких различий в мужской сущности Светлых и Тёмных. Расширялись зрачки зелёных глаз, учащалось дыхание, сжимались мужские руки на талии леди Киларден. Наваждение уже захватывало Долана, туманя разум, заставляя видеть перед собой единственную цель — губы Нейл, приоткрытые в призывной полуулыбке. Со стоном он наклонился, впиваясь в эти губы жарким поцелуем, наслаждаясь ими,
Нечестная игра, Нейл Киларден!
Треск застёжек кафтанчика, отделанного мехом лисы: они не расстёгнуты, они просто сорваны. Подхватив эльфийку руками под ягодицы, Долан удерживал её на весу, используя в качестве опоры для спины Нейл ствол священного тиса, и вряд ли с изваянием Кореллона хоть раз обращались подобным образом…
Руки юной жрицы обвивали плечи Светлого эльфа, она была ограничена в движениях и полностью откинулась назад, что бы любовнику было легче держать её. Она знала, что сейчас усиливается действие Leaсht d'oite'ain, испарения которого смешивались с естественным запахом её тела, и этот общий, врезающийся в сознание, аромат, уже сложно будет забыть… Долан будет хотеть его снова и снова.
Темп его движений всё убыстрялся, хватка не ослабевала, и чувствовалось, что физическая сила позволит удерживать Нейл еще долго, вбиваясь в её лоно, шепча её имя, упиваясь её телом… Два крика удовольствия, мужской и женский, слились воедино и вознеслись к кронам тисов священной рощи, спугнув целую стаю галок.
— Что ты делаешь со мной, маленькая Тёмная девочка? — еле слышно прошептал Долан, осторожно отпуская эльфийку.
Его зрачки постепенно принимали нормальный вид, лицо побледнело, под глазами залегли тени, влажная от пота прядь льняных волос прилипла ко лбу. И сейчас леди Киларден, пытавшаяся привести в порядок свою одежду дрожащими пальцами, в полной мере ощутила то, что совсем не должно быть свойственно жрице Паучьей Королевы: угрызения совести.
— Я… я люблю тебя. — Прошептала она в ответ.
— Что ты называешь любовью?.. Сейчас мы вели себя, как животные, а я не владею собой в твоём присутствии, Тёмная.
Светлый произнёс это и тут же вновь припал к губам Нейл, припухшим после его недавнего натиска. Поцелуй был долгим, влажным, изматывающим.
— Когда я снова тебя увижу? — выговорила та, переводя дыхание.
— Я буду здесь послезавтра. — Голос Долана был почти лишён модуляций, как у сомнамбулы, и жрица Ллос подумала, что в следующий раз количество Жидкого огня нужно уменьшить. Может быть, у мужчин-дроу постепенно вырабатывалась устойчивость, но Светлые эльфы вряд ли имели возможность испытать на себе действие эликсира в течение многих поколений, а потому их плоть и разум не были рассчитаны на сильное воздействие. Не исключено, что завтра Долана ждёт утро в сопровождении тяжкого похмелья.
Угрызения совести были отодвинуты Нейл куда подальше.
Это её мужчина. Она не готова им делиться — ни с кем. Делиться всё же придётся, после того, как он женится, но это совершенно неважно.
… они уезжали из рощи под гомон галок, даже не обернувшись друг другу вслед. А потому не могли видеть кровоточащие потёки на стволе тиса. Изваяние Кореллона плакало кровавыми слезами.
Прим. авт.: порой тисы действительно «кровоточат» — у них красновато-бурая смола. Легенды утверждают, что преимущественно этот феномен касается кладбищенских тисов. Вспомните фильм «Сонная лощина».