Инициатор
Шрифт:
– «Это сложно объяснить, Влад… Давай не будем».
– «Ну, давай. Расскажешь, как будешь готова» - он опять прислал смайл, и она улыбнулась в ответ, чувствуя, что не ошибалась в друге. Захотелось на время забыть о произошедшем и снова, как обычно, разговаривать на грани меж серьёзным общением и странным флиртом меж незнающими друг друга людьми: - «Играешь?»
– «С чего ты взяла? И в чём?»
– «Я ещё не давала никакого согласия на то, чтобы рассказывать, а ты отвечаешь так, словно мы уже договорились и ты лишь делаешь мне одолжение, позволяя рассказать, когда я буду готова, а не прямо сейчас. И этим
– «Во-первых, я не делаю одолжения, я только сообщаю, что ты можешь это сделать, и я с удовольствием выслушаю. Что в этом криминального? А во-вторых, я даже не ставлю каких-либо требований по времени – будешь готова и расскажешь, а нет – так нет. Ну и последнее – на правах пусть сетевого, но друга, я имею право спрашивать о таких вещах».
Улыбнувшись, Алиса кивнула экрану, словно собеседнику, и набрала ответ:
– «Настоящий джентльмен! Всегда выпутывается с честью! За что и люблю», - может быть, впервые определив чувство и сама подивившись, как легко и непринуждённо это получилось.
– «Так может быть мне будет позволено, - раз я такой замечательный, - всё-таки попробовать настоять на том, чтобы ты поведала мне если не всю свою историю, то хотя бы с какой стороны тебя настигла беда и могу ли я в чём-то помочь?»
Лицо Алисы свело в болезненной гримасе, словно она разрывалась между желаниями засмеяться и заплакать. Одёрнув себя, она ответила:
– «В моих проблемах ты вряд ли поможешь. Возможно, для их решения понадобятся деньги, но на данный момент необходимые суммы у меня есть. Как сложится дальше – не знаю».
– «Сообщи, как потребуется».
– «Ладно, сообщу. А относительно того, что со мной случилось»…
Алиса отправила сообщение и задумалась, смотря на молчаливое окно собеседника. «Гроссмейстер» терпеливо ждал – не торопил, не переспрашивал. И она продолжила:
– «Что бы ты делал, если бы однажды твоя семья отвернулась от тебя и позволила чужим людям делать тебе плохо?»
И замерла в ожидании ответа. Влад не торопился, видимо, обдумывая.
– «Ты уверена, что семья отвернулась?» - наконец спросил он. – «Возможно, твоя семья не догадывается о происходящем, считает, что тебе так будет лучше или просто не может изменить ситуацию».
Алиса грустно усмехнулась:
– «Возможно. Всё возможно, ты же знаешь… Только мне слабо верится в такое. Моя семья… Как бы сказать… Они знают всё и всегда. И всегда знают, как лучше».
– «Быть может, сейчас они тоже знают, как лучше и всё происходящее – лишь трудная ступенька на пути к светлому будущему? Поверь, очень часто молодым людям кажется, что линия судьбы заводит в одну сторону, хотя на деле она идёт в другую. Увы, но, научившись тактике к юношеству, большинство ещё не осилило жизненной стратегии. В этом нет ничего худого, что родители знают больше и стремятся сделать твою жизнь лучше. Главное, чтобы это не ломало тебя как личность».
– «Это ещё одно качество, которое уважаю в тебе, Влад, - умение быть толерантным даже в ситуации, когда задевают твоих друзей. Ты как модератор прославился именно тем, что оставался объективным всегда, вне зависимости от того, какие лица участвовали в конфликте».
– «Я знаю, Аля, но сейчас речь не обо мне…»
– «Верно. Я не знаю, что задумала моя семья. У меня сейчас
– «Ох, Аля! У меня всё более складывается ощущение, что я разговариваю с дочкой сицилийского мафиози! Твоего папу, случайно, не Карлеоне зовут? Ты лучше сразу скажи – некоторых из такого уровня птиц я знаю».
– «Прости, я не могу говорить откровенно, хотя именно с тобой и хотелось бы. Но поверь, что к мафии это не имеет ни малейшего отношения».
– «Не вопрос, Аля. Просто постарайся поберечь себя и обращайся, если нужна помощь – всё, что смогу, я сделаю»
Ответить она не успела – во дворе едва слышно стукнуло, и Алису сорвало с места. Упав ничком, она, струясь по дощатому полу, словно ящерица, передвинулась ближе к выходу, поднялась по стене и на мгновение выглянула в окно. Взгляд её стал мутным. Стиснув горло пальцами, она вдохнула и открыла рот, с едва заметным шипением вытолкнув воздух обратно. Звука не было слышно, но «бет» в углу комнаты вздрогнул всем телом, разворачиваясь пружиной. Вскинулась чёрно-седая шевелюра и глаза, наполненные мучительным ожиданием чего-то ужасного, снизу вверх упёрлись в неё. Алиса вскинула палец к губам и, кивнув на нетбук и рюкзак, взяла в руки по ножу, снова поворачиваясь к окну. Даниил скользнул к компьютеру и, бесшумно прикрыв крышку, привычно обернул его курткой.
Пока Алиса, задумчиво покусывая губу, всматривалась в окно, Даниил пробрался вдоль стены к ней и встал рядом.
– Кто там?
– Люди, - так же тихо ответила она. – Просто люди. Не спецы.
– Может быть…
– Нет, - качнула она головой, - Эти – за нами.
Лицо Даниила стало серым, но по губам пробежала кривая подрагивающая усмешка:
– Будешь рвать?
– Зачем? – пожала она плечами. – Это от профессиональной облавы сложно уйти, только прорываться… Да и люди, - она помолчала. – Это не солдаты, которые знают, на что идут.
– Точно, - криво усмехнулся он. – Солдаты – люди подневольные, им приказали – они пошли. Они – да, вполне знают, на что идут… Только не знают – зачем. А тут – вполне себе сознательные самостоятельные добродетельные соседи, решившие во имя вселенской справедливости линчевать парочку забредших в их район людей, лично им ничем не угрожавших. Конечно, очень в духе церкви одних убивать во имя всеобщего блага, а от других милостиво бегать – пусть и далее поступают также.
Алиса косо посмотрела на бета. Тот облизал губы, но спросил с вызовом:
– Не согласна?
Она отвернулась к окну. За мутным, загаженном мухами и исполосованным дождевыми полосами, стеклом она легко угадывала малейшие колебания воздуха от движения распаренных алкоголем и собственной храбростью тел.
– Нет, - коротко ответила она.
– С чем? – снова влез Даниил, сквозь занавеску внимательно оглядывая двор.
– Свой дом нужно уметь защищать. И в этом их право и обязанность. А солдаты охраняют порядок. И за это им платят.
Она повернулась уйти, но бет тронул за локоть и задержал. Обернулась она бешено – даже волосы поднялись дыбом у корней. Даниил отпустил и прянул.