Инкуб, или Демон вожделения
Шрифт:
– Я думал, что ты любишь ходить в кино, – схитрил Чарли.
– Конечно. Но почему бы нам не сделать что-нибудь еще для разнообразия?
– Например?
– Может, съездим в Мидвэйл?
– А чего ты не видела в этом Мидвэйле? В любом случае я сегодня без тачки.
– Ну ладно, раз так. Просто, говорят, сегодня твой папаша крутит нудный фильм.
– Нет, его показывали вчера, в последний раз. Сегодня повторяют «Мальтийский сорокопут». Это же настоящая классика с Богартом и другими звездами! Но в принципе мы можем просто пройтись по парку.
– Какой
– Неужели я тебя не защищу…
– Ну, а от тебя кто меня защитит? После всего что я о тебе узнала, ты тоже вполне можешь сойти за психа.
Чарли состроил рожу сладострастного идиота – выкатил глаза, полуоткрыл рот в слабоумной улыбке, стал беспорядочно шарить перед собой руками.
– Согласна, пошли в кино. Я люблю фильмы с этим мужиком, он потрясно завлекательный.
– Боги потрясный? Впрочем, если тебе нравится такой тип…
– Не он, не Богарт. Питер Лорре. Меня возбуждает все патологическое, отклоняющееся от нормы. Иначе, как ты думаешь, стала бы я встречаться с тобой?
В ответ Чарли еще раз скорчил похотливую рожу.
Прюденс Китон недавно отметила свое семнадцатилетие. У нее были зеленые глаза, каштановые волосы и стройная гибкая фигура. Ее отец Бен владел большим гаражом, где обслуживали и заправляли машины жителей Галэна. Ее мать, в девичестве Элен Бартон, преподавала в четвертом классе начальной школы. Прюденс ненавидела свое имя. Ее зловредные одноклассницы изводили девочку, сокращая имя то до Прюд (скромница), то до Прюн (простофиля). Но она-то ни та, ни другая!
Кинотеатр «Парадиз» был построен в золотые дни немого кино. В ту пору сюда собирались на любимое развлечение не только обитатели Галэна, но и целой округи. Приезжали семьями на своих дешевых автомобилях, чтобы посмотреть последний шедевр с Валентино или Клэр Бей. Ниша, где когда-то стояла пианола, теперь пустовала. Ах, как вдохновенно играли наемные музыканты в свое время! Как они умели подобрать музыку к сценам погони или безумных страстей! В фойе еще остались приметы роскоши двадцатых годов: декоративные фрески на стенах, хрустальные канделябры, даже несколько псевдогреческих скульптур, скромно декорированных фиговыми листочками. Старые ковры и гобелены давно пали жертвой пыли и времени, затоптанные сотнями тысяч ног. Внизу стыдливо спрятаны от посторонних глаз мужская и женская туалетные комнаты. Они были старомодно просторными, слишком просторными для сегодняшней публики.
В годы кризиса, начавшегося в двадцать девятом, кинотеатр не работал. Он пустовал достаточно долго. С наступлением телевидения в пятидесятых «Парадиз» опять некоторое время терпел поражение. Тогда его для поддержания на плаву сдавали для собраний или благотворительных спектаклей. В 1959 году Джо Прескотт купил это здание и переоборудовал под вполне современный кинотеатр, который и давал ему возможность зарабатывать на жизнь. Пройдя через различные реконструкции, кинотеатр ухитрился сохранить свое оригинальное название. Он во все времена был «Парадизом».
Чарли и Прю уселись в зале, когда показывали киножурнал. Проходя мимо кассы, они поприветствовали пышнотелую даму по имени Белинда Феллоуз. Ей было около… впрочем, это называется средний возраст. Она помахала им в ответ. После мультфильма ненадолго зажегся свет. Зрители могли купить какие-нибудь сладости, хотя бы поп-корн – воздушную кукурузу. Чарли и Прю были на диете, поэтому остались на своих местах. Чарли, заполняя паузу, щедро демонстрировал перед девушкой познания о киномире и, конечно, о фильме, который ей предстояло увидеть в его компании.
– Когда, ты говоришь, сняли этот фильм? – уточнила она.
– В сорок первом.
– Бог мой, вот это реликвия! Моя мама тогда была совсем крошкой.
– Да, фильм старый, но тем не менее он даже в то время был третьей киноверсией этой истории.
– Третьей? Очень любопытно. Наверное, действительно неплохой фильм.
– Потрясающий! Снят по роману Даниела Хамметта. Первая киноверсия увидела свет десятью годами раньше, в тридцать первом году. Там снимались тогдашние знаменитости: Рикардо Кортес, Бебе Даниелс, Дадли Диггес и Уна Меркель, а режиссер Рой Дель Рус.
– Никогда не слышала о таких.
– Через пять лет они выпустили другой фильм – «Сатана встретил Леди» – это было в тридцать шестом году. Режиссер Уильям Дитерль пригласил на роли Уоррена Уильяма, Алисона Скипворта, Артура Тренера, Бети Дэвис.
– О, это имя я слышала!
– Но мы сейчас будем смотреть самый хороший и самый известный вариант. Его поставил Джон Хьюстон. В сорок третьем году была сделана радиопостановка с Эдвардом Робинсоном. Ты о нем слышала, надеюсь?
– Еще бы! – сказала она высокомерно.
– У меня есть эта запись, – хочешь как-нибудь послушать? Лэйрд Грегар в роли Гринстрита и…
– Шшш, – зашипела Прю, – начинается.
И фильм начался. Изображение, снятое в те годы, казалось почтовой маркой по сравнению с гигантскими размерами современных широкоформатных картин. Кадры были черно-белыми и жемчужно-серыми. Под мягкую минорную музыку, предвещавшую что-то необычное, на фоне черной статуэтки птицы проходили титры, сменившиеся, наконец, вступительным текстом:
«В 1539 году мальтийские рыцари послали в дар королю Испании золотого сорокопута, украшенного от клюва до когтей редчайшими драгоценными камнями. Но пираты перехватили галеру, которая везла этот драгоценный груз. И до наших дней судьба мальтийского сорокопута остается загадкой».
Преувеличенно трагическая музыка сменилась веселеньким городским мотивом. На экране появились хорошо знакомые картинки известного американского города и титр: «САН-ФРАНЦИСКО», потом перевернутое изображение рекламной вывески какой-то конторы, так было оно видно из окна комнаты, в которой находился Хэмфри Богарт. Он сидел за столом и в первых же кадрах поднял взгляд на вошедшую в кабинет секретаршу.
– Н-да, солнышко, – произнес он.
– Вас хочет видеть девушка. Ее зовут Вандерли.