Инквизитор. Ордо Маллеус
Шрифт:
Спустившись наконец с холма, к нам подошла Нев. Изодранный доспех на ней промок от крови.
— Это безумие... — пробормотала она.
— Не ваше дело, леди инквизитор, — оборвал ее Осма.
Нев сердито взглянула на Леонида:
— Вы находитесь на моей территории, инквизитор. Эйзенхорн доказал мне свою чистоту. А этот цирк препятствует исполнению задач Инквизиции.
— Ознакомьтесь с картой, леди, — ответил Осма. — И заткнитесь. Эйзенхорн умен и умеет убеждать. Он одурачил вас. И будьте благодарны, что вас не привлекают к этому
Моих спутников, под ответственность Нев, увезли в Каср Дерт. Мне на такую роскошь рассчитывать не приходилось. Меня погрузили на борт кадианского военного лихтера, понесшегося в рассветных лучах на юг, к самому далекому из островов кадукадской группы, к печально известной кадианской тюрьме — Карнифицине.
Скованный по рукам и ногам, я сидел на металлической скамье, выступающей из переборки бронированного трюма, в окружении кадианских гвардейцев и читал карту. Неровный свет едва пробивался через прорези иллюминаторов.
Я не мог поверить тому, что читал.
— Ну? — проворчал Фишиг со своего места в углу. Мне разрешили взять с собой одного помощника, и я выбрал Годвина, учитывая его арбитрское прошлое.
— Прочитай, — сказал я, протягивая ему карту. Один из кадианцев с безразличным видом взял у меня документ и передал нахмурившемуся Фишигу. Тот углубился было в чтение, но уже через несколько секунд разразился неслыханным богохульством.
— Я тоже так подумал, — откликнулся я.
Карнифицина высилась над неспокойным морем, словно коренной зуб какого-то огромного травоядного животного. Ее не столько построили, сколько вырубили в скале. На этом тюремном острове не было ни одной стены тоньше пяти метров.
О гранитное основание разбивались яростные белопенные волны, а западное побережье подвергалось злейшим океаническим штормам. В открытых водах между тюремным островом и окружающими его бесплодными атоллами сталкивались и крошились айсберги, отколовшиеся от ледников Покоя Каду и далекого Кадукадского перешейка.
Берега у самой воды заросли скользкими водорослями и чахлыми акселями.
Лихтер покачнулся, проходя мимо восточного бастиона, и опустился на вырезанную в камне площадку. Конвой вывел меня в холодное солнечное утро, а затем погнал по сырым, вырубленным в скалах коридорам. Стены, покрытые белыми отложениями, сочились влагой и пахли морской водой. С потолка к люкам грязных темниц спускались ржавые цепи.
Я слышал крики и стоны заключенных. Здесь доживали свой век обезумевшие и зараженные варпом кадианцы, по большей части бывшие военнослужащие, сошедшие с ума во время сражений у Ока.
Кадианские солдаты передали меня отряду одетых в красную униформу тюремных охранников. От тюремщиков, вооруженных нейрокнутами и электрошокерами, невыносимо воняло давно не мытым телом.
Отодвинув задвижку, они открыли люк толщиной в полметра и впихнули меня в камеру.
Мое новое пристанище представляло собой помещение четыре
Я сдвинул его сухие кости в сторону и сел на деревянную койку. Меня мучила неизвестность. Я понятия не имел, захватила ли Кадианская Внутренняя Гвардия вражеский космический корабль и удалось ли кому-нибудь проследить за тварью, захватившей тело бедного Гусмаана.
Пока мы играли в эти игры, тропинка, ведущая к Квиксосу, исчезала с каждой секундой. И я ничего не мог с этим поделать.
— Когда вы впервые стали сотрудничать с демонами? — спросил дознаватель Риггре.
— Я никогда не делал этого и не собирался.
— Но демонхост Черубаэль знает вас по имени, — сказал дознаватель Палфир.
— Это вопрос?
— Это... — Палфир запнулся.
— В каких отношениях вы состоите с демонхостом Черубаэлем? — резко встрял Мояг.
— Я не состою в отношениях ни с одним из демонхостов, — ответил я.
Меня приковали к деревянному стулу в огромном зале Карнифицины. Свет зимнего солнца струился вниз из высоких окон. Три дознавателя Осмы бродили вокруг меня, словно звери в клетке, их балахоны колыхал сквозняк.
— Он знает ваше имя, — раздраженно заявил Мояг.
— А мне известно ваше, Мояг. Дает ли мне это власть над вами?
— Как вы организовали беспорядки на Трациане в Улье Примарис? — спросил Палфир.
— Я этого не делал. Следующий вопрос.
— Вы знаете, кто это сделал? — спросил Риггре.
— Не уверен. Но полагаю, что это было существо, которое вы уже упомянули. Черубаэль.
— Вы уже встречались с ним прежде.
— Я мешал ему прежде. Сто лет назад, на 56-Изар. У вас должны быть отчеты.
Риггре оглянулся на своих коллег, перед тем как ответить.
— Они у нас есть. Но вы продолжали его искать. Зачем?
— По долгу службы. Черубаэль — мерзкое отродье. И вы еще спрашиваете, зачем я его искал?
— Не все ваши контакты с ним зарегистрированы.
— Что?
— Мы знаем, что часть ваших встреч сохранялась в секрете, — перефразировал Мояг.
— Откуда?
— Поведано под присягой Аланом фон Бейгом. Он заявляет, что год назад вы отправили на поиски Черубаэля агента под кодовым именем Гончая и что вы не сочли нужным доложить об этом руководству своего Ордоса.
— Я не хотел зря беспокоить лорда Роркена.
— Итак, вы не отрицаете этого?
— Что я должен отрицать? То, что охочусь на Хаос? Нет, не отрицаю.
— Но вы ведь делали это скрытно?
— Какой инквизитор не работает скрытно?
— Кто на самом деле Гончая? — спросил Палфир.
У меня не было ни малейшего желания за просто так осложнять жизнь Фишига.
— Мне не известно его подлинное имя. Он действует инкогнито.
Я ждал, что они попытаются надавить на меня, но вместо этого Мояг спросил: