Innominatum. Неназываемое
Шрифт:
— Хе-хе… А зачем в фольклорной деревне глубинный геологический сканер?
— Включи мозг, — посоветовал Флинт, — и прикинь: зачем тетя Барби вложила деньги в реконструкцию фольклорной деревни?
— Понятно, что это прикрытие, — сказал папуасский студент, — такой немного секретный плацдарм для нашей геологоразведки к западу от Новой Гвинеи. Но зачем там сканер сейчас, когда ничего толком не готово? Привезли бы через две недели.
— Повод хороший, — ответил Оэре, — все запомнят, что в Вака-Вака самолетом привезли аппаратуру для киношников, и
— И кстати, — заметил Флинт, — это ведь пока тоже секрет. Мы никому не сообщаем, что сканер настоящий. Вообще, считается, что трансантарктический перелет это чисто для рекламы сверхдальнего легкого «White Ant».
— Странное название, — заметил папуас, — «white ant», это термиты на янки — английском.
— Термиты не при чем, — сказал пилот, — «White Ant» — радикально продвинутая реплика советского «АНТ-25», который в 1936-м летал через Северный полюс.
— Ах вот что… А «white» это потому, что для полярных районов, точно?
— Точно, — Флинт кивнул, — Научные трансантарктические рейсы до Аргентины. Короче, ребята, мы с пилотом Найгелом и куколкой Вивиен войдем в историю!
— Вы только аккуратнее входите, — посоветовал Оэре.
— Все ОК, магистр. Мы с Найгелом не маленькие, не первый раз за штурвалом.
Середина дня. Бембем.
На верхнюю площадку круглой башни в Акрополе Авалона вела классическая винтовая лестница из 120-ти ступенек. Преодолев этот спортивный маршрут, Барбара Даркшор глубоко вдохнула, медленно выдохнула. И объявила.
— Малыш Лю, здесь нужен лифт, иначе не видать вам тут туристов, как своих ушей.
— Снорк предложил сделать платформу — подъемник, — сообщил Людвиг Илбридж, и для ясности, добавил, — это будет нечто в стиле шахтной клети примерно XVII века.
— Не выпендривайтесь, — спокойно посоветовала тетя Барби, усаживаясь на стену между зубцами, — Сделайте просто неброский внешний лифт. Лезть в клеть турист испугается.
— Репортеры полчаса назад залезали сюда пешком, — заметил он.
— У них такая работа, малыш. Если бы не было башни, они бы залезли на баобаб. Хотя, баобабы тут не растут… В общем, они нашли бы на что залезть. Для TV-репортажа им необходимы были панорамные планы и общий вид на аэродром с самолетом Чкалова.
— По-моему, — сказал Людвиг. — «White Ant» не очень похож на АНТ-25 Чкалова, хотя, авиаторы, возможно, видят это иначе.
Барбара посмотрела в направлении хорошо видимой отсюда взлетной полосы, около которой на парковочной площадке стоял элегантный серебристый самолет. Он был бы небольшим, как простой «Cessna-172», самый массовый у авиа-любителей, если бы не крылья. Они у «White Ant» (как и у его исторического прототипа) имели размах в два с половиной раза больше длины самого самолета, и форму кинжальных лезвий.
— Авиаторы, — сказала она, — действительно видят иначе.
— Тетя Барби… — Людвиг почесал в затылке, — а зачем ты вообще все это затеяла?
— Что именно, малыш Лю?
— Эту ураганную рекламу по антарктической тематике, — пояснил он, — Ведь MODO не занимается антарктической геологией и авиацией. Или что-то изменилось?
— Видишь ли, — ответила она, я хочу помочь клубу «Erebus-Firebird». Президент клуба, Дэвис Брэм по прозвищу Баунти, мой старый приятель по университету Ваикато.
— Тетя Барби, только не говори, что ты затеяла это по старой дружбе.
— Я и не говорю. Но, согласись, помочь старому другу, это хорошее дело. Кроме того, поддержка «Erebus-Firebird», единственного авиа-клуба на наших субантарктических территориях, это хороший PR. Плюс: трансантарктический перелет позволит создать неформальные контакты с динамичными аргентинскими фирмами, работающими на Антарктическом полуострове. И последнее: мы помогаем Бергену Фарригану, а это гарантированный путь к рекламе в телесериалах. MODO не прогадает на этой теме.
Людвиг Илбридж улыбнулся и кивнул.
— Отличное объяснение, тетя Барби. Только непонятно: зачем Фарригану настоящий глубинный геологический сканер в Антарктиде. «Iron Star», это ведь кинокомпания, насколько я знаю, а кинокомпании обычно не занимаются геологоразведкой.
— Малыш Лю, кто тебе сказал про глубинный сканер?
— Мои парни, которые везли эту штуку из Вака-Вака сюда на аэродром. Так, зачем?
— А почему тебя это так сильно интересует?
— Меня беспокоит, что это военные игры. Флинт обмолвился, что отсюда «White Ant» полетит на австралийский Мелв за еще одним контейнером, и неизвестно, что в нем находится. Понимаешь, тетя Барби, ничто нормальное так выглядеть не может.
— Я знаю, что там находится, — возразила она.
— Вот как? И что же, если не секрет?
— Это секрет, малыш. Тебе я могу сказать, но это должно остаться между нами, ОК?
— ОК, — согласился он.
— Там, — очень тихо сказала Барбара, — фашистская летающая тарелка.
— Что?!
— Малыш Лю, ты прекрасно слышал ответ.
— О, черт… Тетя Барби, тебе не кажется, что это мало похоже на правду?
— Да, — она кивнула, — Это мало похоже на правду, в том-то и смысл игры.
Антарктида. Земля Адели.
Станция Шарко.
Сила пурги в этот день достигла апогея. На время пришлось не только закрыть люк в мансарду, но и дополнительно закрепить снизу панель из пенопласта — чтобы не терять тепло. Ветер снаружи свистел так, что на маленькой кухне, за столом приходилось повышать голос — иначе собеседник не мог толком расслышать слова.
— Ветер 51 метр в секунду, — сообщил Тедди, — похоже, рекорд.
— Пишут, что рекорд Адели около 60, — сказала Фокси, невозмутимо двигая джезву по поверхности электроплитки (по просьбе команды она варила кофе по-турецки).