Иное королевство
Шрифт:
Повернув голову, Светлан глянул на море, людям средневековья, наверно, представляющееся бескрайним – примерно как космос для их отдалённых внуков. Над ним продолжал гулять ветер, гоня низкие тучи. Но поскольку дул он от суши, волны на берег накатывали некрупные – при таком волнении пляжи не пустеют. Или здесь ещё не додумались до пляжей?
– Зачем раздвигать воду, когда можно пройтись по ней, – сказала Альба, не прекращая подкладывать в тарелки. – К чему лишний расход?
Светлан уже оценил, как она умеет работать: каждой рукой будто управлял отдельный человек, что повышало производительность вдвое, – при этом домашние хлопоты совершенно не отвлекали Альбу от разговора (как, видимо, и от мыслей). А ещё он обратил внимание, как тщательно она промывает продукты – куда королевским поварам! Уж здесь за гигиену можно не волноваться.
– Потому и живёшь у берега, чтоб сбежать при опасности? – спросил он. – Полезное свойство.
– Каждый выкручивается, как умеет, – усмехнулась женщина. – Я ж не умею летать? И под водой не гуляю, как иные.
– Зато глубоко глядишь, – заметил Светлан. – Никак ведунья?
На это Альба промолчала. Вместо неё ответил Жак – хриплым медвежьим басом:
– Она вправду знает больше, чем зрит. Да не всем кажет.
– Умных не любят, – согласился Светлан. – А тебя, дядя, случайно не ругают оборотнем?
Жак скривил жутковатое лицо и хохотнул – будто зверь рявкнул. Но сироты, уткнувшиеся в тарелки, и ухом не повели, давно отвыкнув его бояться. Всё ж в некоторых вещах дети разбираются лучше взрослых.
– Вот наши рыбари напротив: пучатся, да не видят, – прорычал кузнец. – А на беззнании кормятся придумками. К тому ж измышляют дурости. Умишки-то – куцые.
– Можно подумать, ты не давал повода!
Жак снова рыкнул – взамен смешка.
– Ну ясно, умею кое-что, – признал он. – Со зверьём поживёшь, и сам зверем заделаешься. А если берусь за что… У прочих-то кишка тонка – своё нутро выпустить наружу.
– По-твоему, дело в кишке? Чтоб озвереть, много смелости не надо. А сила как раз в том, чтобы остаться человеком – в любых условиях. Конечно, когда нормальные чувства отморожены…
– Ведь у самого череп аж блестит – а когда последний раз брил? Выходит, не даёшь волю волосьям, запретил им казаться на свет.
– Думаешь, больше не вырастут? – с беспокойством спросил Светлан. И останусь навек плешивым, ага. Так и в анналах запишут…
– Не подкалывай, – оскалился кузнец. – Знаешь, к чему веду.
– К тому, что и я – немножко трансформер. Но это ж совсем не то, что оборотень. Уж он меняется не только снаружи.
– Да кто вникает в мелочи? В суть-то надо уметь глядеть – вон как Альба. А на побережье она одна такая.
– Ведь каждый себе – главный судья. Зачем оглядываться на других?
– А говорил, не любишь проповеди, – заметила Лора с ухмылкой. – Только пусти!..
– Э-э… Верно, заносит. Прошу прощения.
– Не извиняйся, – посоветовала Альба. – Решат, что слабый. Неважно, что кракена победил, – но если позволяешь себя шпынять…
– Пусть думают, что желают, – сказал Светлан. – От меня не убудет.
По всем дворам дымили костры, над которыми коптили куски кракена, заготавливая впрок. Теперь работа сопровождалась весельем. Что удавалось, поедали сразу, не противясь искусительным ароматам, хмелея от сытости.
Подмигнув Светлану, силачка заметила:
– Теперь устрой винный дождь – и радость подскочит до небес. Что ещё нужно до счастья?
– В том и беда, что им этого довольно, – пробормотал он.
– Что ты спас посёлок, никто не вспомнит, а за жратву ещё и песнь сочинят. И каждый год будут праздновать День Кракена.
Далась ей эта песня! – покривился Светлан. Уж не завидует ли?
– Я вспомню, – застенчиво пообещал Жюль, белобрысый пацанёнок шести годов. И тут же спрятался за Изабель, возле которой пригрелся с самого начала. Улыбнувшись, она прикрыла храбреца рукой. Единственная из всех, девушка сидела на мягком – заботливая Альба не забыла подложить под её раненый зад свёрнутое покрывало.
– Ну, хоть один, – сказала Лора, тоже не сдержав ухмылки. – Если не соврёт. С годами-то – поумнеет, научится мыслить здраво.
Насытившись, она отвалилась от стола и расселась с комфортом, облокотясь на спинку скамьи. Как и всегда, её живот оставался плоским, словно бы съеденное усваивалось с той же быстротой, с какой попадало в желудок. Скорее, так и было – для богатырей это норма… пока они не перестают есть.
– Ох, лучше не надо, – произнёс Светлан. – Конечно, жить ему станет проще… Но как это скучно!
Легко поднявшись, Жак в несколько хлёстких ударов наколол дров и подбросил в костёр, затеянный больше для уюта. После чего вернулся на прежнее место, рядом с Альбой, – словно привык её охранять.
– Хорошо двигаешься, – заметил Светлан. – Наверно, в юности был танцором?
– Я и акробатом работал, – осклабился Жак. – А уж как выплясывал в потасовках!.. Вот такие танцы ценятся больше.
– Может, моя наука и пойдёт впрок этим мальцам, – высказалась Альба. – Хотя жизнь учит иному, а тягаться с ней…
– От многих знаний – много печали, – изрёк Светлан. – А от ума – горе.
Опять повело, отметил он. Вдобавок – плагиат. Лора права: надо завязывать с этим. Мало без меня самозваных мессий!.. Или для верующих кто сильный – тот и прав?
Опять стал накрапывать дождик, совсем мелкий – то, что называют моросью. Совсем не опасный костру и приятный разгорячённому телу Светлана. Впрочем, под навесом дождь почти не ощущался.
– Да лишь бы выжили, – молвила женщина. – Грядут большие напасти, а в такие времена сильней страдают вот такие.
– Ты уже знаешь про Пропащие Души? – спросил Светлан.
– Это лихо – не самое ближнее. Сперва с другим надо сладить.
– Одна моя знакомая… э-э… Джинна нарекла сие «следующим узлом», – сообщил он. – Оттого меня и занесло в ваши края. А кое-что уже прояснил. Насколько смыслю, рядом с этим чудищем кракен покажется одуванчиком.