Иное королевство
Шрифт:
– Главная-то беда не в силе чудовищ, а в людской слабости, – сказала Альба.
– В гнусности, – угрюмо поправил Жак. – Такая порода!..
– Это – следствие, – не согласилась ведунья. – Как и дурость, раз уж помянули. Думать-то способны, а охоты – нет. Это ж усилий требует.
– И насчёт способности сомневаюсь. В головах – дерьмо. Ты глянь на наших рыбарей – скотина на скотине. За то их и кличут паствой, что бредут стадом. А стоит кому отбиться…
– Лишь единицы знают, что миллионы состоят из нулей, – процитировал Светлан. – Понятно, перехлёст – но разве такой уж сильный? Проблема в том, что без нулей и единица значит мало.
– Пусть вон меченосцы подпирают себя нулями, – проворчал кузнец. – А у меня клыки не затупились пока. И своим вражинам спуску не дам – наплачутся ещё!..
Светлан вгляделся в него, любопытствуя насчёт «вражин». Уж не из тех ли Жак, кто обижен на весь свет? Или ополчился на кого-то конкретно?
– Когда воюешь с кем-то слишком яро, начинаешь на него смахивать, – сообщил он. – А в итоге можешь подменить супостата – принцип Дракона.
Принципом заинтересовались. Пришлось рассказать исходную сказку – кажется, китайскую. Уж там на диктаторах съели массу собак, а всё равно никак не вылечатся.
Затем Лора возжелала музыки, а Изабель тотчас её поддержала, поглядывая на Светлана. Действительно, зычные голоса, доносившиеся с соседних дворов, утомляли хуже тишины – следовало поставить заслон.
– И какому жанру отдадим предпочтение? – поинтересовался он.
– А какие есть? – спросила силачка.
Фокус удался с ходу – ещё легче, чем в прошлые разы. В воздухе зазвучали мелодии, сменяя одна другую, будто Светлан крутил настройку радио, – причём выбирать было из чего: от потуг сельских самоучек до стараний столичных музыкантов (на взгляд Светлана, тоже не виртуозов). Конечно, Изабель предпочла последних, восторженно захлопав в ладоши.
– Погодите, – сказал Светлан, продолжая возиться с настройками. – Кажись, в этот раз смогу продвинуться дальше…
Невдалеке стали проступать инструменты – понятно, музыкальные, – с каждой секундой становясь плотнее, хотя на деле были лишь объёмной картинкой. Затем рядом с ними обозначились тени исполнителей. Но дальше Светлан проявлять не стал – даже забавнее, когда без людей.
– Могу и танцорок присовокупить, – предложил он. – Хотя глазеть на них после ведьминых плясок… А если так?
И перед оркестром из одних инструментов заплясали три вычурных платья, дополненные тремя парами туфель, – тоже как бы отдельно от тел. Эдакий бал призраков на пустынном бреге.
Приоткрыв рты, дети заворожённо глядели на представление. И даже Изабель явно не сталкивалась с подобным, судя по изумлённому лицу. То ли у придворных магов на такое не хватало силёнок, то ли – фантазии.
– Это лишь иллюзии, – счёл нужным пояснить Светлан. – Никакой мистики. Все эти люди живы, а мы лишь подглядываем за ними из своего далека. Или желаете вместо одежды созерцать наполнение?
– Смотря что зовёшь наполнением, – сказала Альба. – Голышом тебе и тут спляшут – вопрос в цене.
– Ведь не ты?
– Мне и задаром просто, – усмехнулась женщина. – Только я, видишь, не в тех годах, чтоб радовать зрителей. Отплясалась уж.
– На шабашах? – не стал деликатничать Светлан.
А она не стала скрытничать:
– Прежде-то они полыхали по лесам и пригоркам королевства, точно костры в летнюю страду. Конечно, и я наведывалась. Но когда меченосцы вошли в силу, пташки разлетелись кто куда – если раньше не угодили в сети.
А затем на костёр, следовало бы добавить. Или под воду.
– Но ты-то осталась?
– Я целительница, а от тех, кого лечишь, улетать негоже. И ради них пришлось подрезать крылья. Тем более, они оберегали меня эти годы.
– Да потому, что о себе пекутся, – бросила Лора.
– Конечно, – согласилась Альба. – Но ведь я жива? А люди вокруг – здоровы. Чего ещё?
– Ты врачуешь оболочки, – заметил Светлан. – Но если внутри – пусто? Ведь под наполнением ты разумела души. А живы они в твоих пациентах?
– В некоторых – уже нет…
– В некоторых! – фыркнула силачка.
– …но во многих – пока теплятся.
– Если и так, скоро угаснут.
– Плохо, что души у большинства не слышат далеко, – сказала ведунья. – А те, в ком голос Бога отзывается набатом, и вовсе наперечёт. И когда меченосцы прогнали или порушили живые колокола, на прочие души спустилась тишина. Кто повзрослел в последние годы, законы зверей принимает как свои. Их-то отцы хотя бы помнят иные порядки.
– То есть это как кабельные сети, связанные с главным передатчиком спутниковыми антеннами? – переиначил Светлан. – Занятная трактовка!.. А разве ты не работаешь усилителем?
– Моих сил, если и хватает, то лишь на них, – кивком Альба указала на сирот. – Курица, как всем ведомо, не птица – с поднебесья-то звучишь куда громче.
– Стало быть, дальних слухачей меченосцы извели, – резюмировал он. – Похоже, орден сплотил как раз бездушных – иначе откуда такая злоба? А что же король?
– Беда нашего Луи, что он слишком почитает родную кровь, – сказала Альба. – Не то давно б приструнил орден. Но с родного брата – иной спрос. Да и время упущено. Орден-то ныне – половина власти.
– Как бы равновесие, да? Ну а если на одну из чаш уронить мою тушу?
– Да почему ж только твою? – возмутилась Лора.
Поглядев на неё, Светлан усмехнулся.
– Ишь, – молвил. – Так ты больше не наёмник?
– И меня прибавьте, – велела Изабель. – Надоело, что все мной играют!..
Так, уже и дети бунтуют… Или бунтарь тот, кто пихает её из чрева?
– Девочка, ты ещё не знаешь, как важна в этой игре, – произнёс он. – Но раз сама желаешь заделаться игроком… Что ж, это справедливо.