Иномирянка для министра
Шрифт:
— Что-нибудь не так? — уточнил я, хотя, откровенно говоря, в нынешней ситуации не так всё.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Уже отдохнул, — резковато ответил я.
Да, мне надо спать, но использовать зелье глубокого сна рано, а без него лучше глаза не закрывать.
— Если поспишь, потом будешь быстрее работать.
Это я уже слышал. Мотнул головой, не желая объясняться, всё равно Лена не поймёт, ведь
Обойдя Лену, я вышел в спальню, сразу направился к столу, придвинул кресло, сел… И уставился на пустой стол.
Я же положил папку сюда, точно помню.
Или не положил?
На матовой поверхности столешницы сумрачно темнел мой силуэт.
Принёс я папку из кареты или нет? Или оставил возле двери?
Мозг скрипел от напряжения, я прижал ладонь к виску.
Нужно вспомнить, где папка.
— Я её спрятала, — произнесла Лена, её мягкие руки легли на мои плечи.
Лоб наливался тяжестью, я не сразу понял, что Лена говорит о папке, местоположение которой я пытался вспомнить.
— Что? — обернулся я.
Лена выглядела решительной и очень уверенной в правоте своих действий. Это очень, просто очень нехорошо. Она с расстановкой пояснила:
— Я отдам папку после того, как ты поспишь.
Гнев обжёг изнутри, но выплеснуть его наружу не было сил. Да и не стоило.
— Я не могу спать, — процедил я.
— Ты должен попытаться. — Лена поджала губы, вся напряглась в ожидании сопротивления.
Как основателям магических родов пришла в голову мысль доверить управление домом женщинам? Они что, совсем не думали о последствиях? Или их женщины были настолько покладистыми, что не использовали свою власть против мужей? Или иного выбора просто не было? Не знаю, но сейчас…
— Твоё упрямство проявляется очень не вовремя, — грозно сообщил я.
— Твоё тоже.
Маленькая глупая иномирная девчонка! Я закусил губу, чтобы не произнести это вслух. Ну почему она упрямится? Зачем? И лицо такое серьёзное, светлые глаза потемнели.
— Мне приятна твоя забота, — попытался объяснить я. — Но сейчас для неё не время.
— А когда оно будет?
— Никогда! — я стиснул кулак. Лена вздрогнула. Я не смог промолчать. — Никогда его не будет, неужели не понимаешь?!
Она же видела, для меня сон — кошмар. Как можно уговаривать вернуться в этот ужас?
— От переутомления можно сильно заболеть или даже умереть, — напомнила она.
— Ты видишь на мне чёрные всполохи?
Лена немного растерялась, прищурилась:
— Нет, вроде нет.
— Значит, всё в порядке, — солгал я: это могло значить, что влитая в меня чужая магия мешает её зрению или она сама слишком устала и взволнована, чтобы пользоваться способностью, но Лене об этом знать не следует.
К её щекам прихлынула кровь, уверенности поубавилось.
— Лена, пожалуйста, отдай мне отчёт.
Насупившись, она резко ответила:
— Нет.
Вот как с ней разговаривать? Как ей объяснить?
Лена поджала губы, нижняя стала совсем тонкой. Ноздри трепетали. Глядя в бездну расширившихся зрачков, я вдруг осознал, что спорить бесполезно. Проще полчаса полежать с закрытыми глазами, изображая сон, чем полчаса уговаривать Лену отдать мне документы. Выдохнув, я отмахнулся:
— Ладно, согласен.
Улыбка тронула губы Лены, возвращая нижней соблазнительную пухлость. Взгляд просветлел, в нём появились искры радости, и мне стало как-то лучше. В самом деле, не убудет от меня, если дам глазам отдохнуть.
Под присмотром яркого взгляда я подошёл к широкой кровати и, сбросив халат, откинул покрывало. Лёг на нежнейшее, тёплое бельё. Мышцы отозвались сладкой расслабленностью. Может, не так и плоха идея полежать.
Соседняя подушка шевельнулась, и шею обвил кожистый хвост, грудь облепили перепончатые крылья.
— Лена, убери её. Лучше сама рядом ложись.
Подошедшая Лена потянула на меня одеяло, с улыбкой напомнила:
— Она любит обниматься.
Я обречённо закрыл глаза. Ладно, и химеру Лавентина на себе потерплю, она сейчас когти не выпускает, тёплая, даже чем-то приятная…
***
Я дотянула одеяло к груди Раввера, удивительно послушно закрывшего глаза. Химера по-змеиному свернула шею кольцом и положила треугольную голову поверх крыльев. В чёрных глазах заплясали зелёно-голубые искорки.
Накрыть её одеялом или нет?
Это ящероподобное существо теплокровное, ей наверняка тепло на Раввере, а ему как? Посмотрела в его расслабленное, разгладившееся лицо, такое безмятежное, что спрашивать, насколько его закутать, язык не повернулся.
Одеяло было мягким, я согнула его так, чтобы не накрывать химеру, но закрыть плечи Раввера.
Он не шелохнулся, ровное дыхание было почти незаметным.
Неужели так быстро уснул?