Иномирянка для министра

Замосковная Анна

empty-line/>

***

Пробуждение было мягким и больше походило на сон. Слишком уж приятные ощущения бродили по телу, мягкая расслабленность прокралась в мышцы и мысли. И кровать уютная такая, словно я в объятиях тёплого нежного существа. Не хватало Лены рядом, чтобы обнять её, зарыться носом в волосы.

Кровать прогнулась, Лена осторожно забралась под одеяло, прильнула к моей груди, принося свой запах, смешанный с запахом трав для питья.

Думать

о том, сколько сейчас времени, совершенно не хотелось. Я обнял Лену и попытался снова провалиться в сон, сбежать от этой реальности, в которой надо столько всего сделать, о стольком думать…

Я призывал сон, но он не приходил в пьяное от расслабленности тело. Может, это ощущение – состояние после хорошего отдыха? Я так давно не отдыхал по-настоящему, что забылось, каково это – выспаться.

Открыл глаза. Светлая макушка была так близко от губ, что я не удержался, наклонился и поцеловал. Хотел спросить, сколько времени, но не стал нарушать очарование момента.

Лена запрокинула голову, взглянула в лицо:

– Как ты?

– Отдохнул. Спасибо, что сберегла мой покой.

Она слегка улыбнулась, глаза заблестели. Какое счастье, что в её спальне нет окон и можно верить, что ещё раннее утро.

Зажмурившись, я прижал Лену к себе, на этот раз затянутая лубком рука не отозвалась тупой болью, и от этого ещё больше казалось, что всё налаживается.

Где-то там, за стенами, возможно, рушился мир, а я нежился в благостной тишине. Мне нравилось спокойствие Лены, с каким она приняла мой рассказ и сейчас лежала рядом, не напоминая о неприятном.

Я сам себе прекрасно напоминал. Напоённая смертями магия урчала в груди сытым зверем, снова заставляя усомниться, были ли убийства необходимы или она ослепляла меня и толкала на крайние меры?

Опять я задумался о похитителях магии и нашем обществе… Мы далеки от совершенства, но вряд ли мстительные безумцы могли стать лучшими управителями, чем длоры. А после столь основательного прореживания наших рядов как бы действительно не пришлось восполнять недостаток служащих простолюдинами.

Всё, я думал о службе, значит, пора вставать.

Я приподнялся на локте, Лена вновь посмотрела мне в лицо:

– Ты в порядке?

– Да…

Она явно ждала от меня вопросов. Может, о том, сколько сейчас времени? Но я так не хотел знать.

– Есть хочешь? – Лена накрыла ладонь моей больной руки.

Снова опустившись на постель, я взял её за браслет, чуть провернул, выискивая среди путанных узоров трещину. Её след обнаружился не сразу: маленькая зазубрина на кромке, слабый росчерк кривоватой бороздки. Похоже, лубок можно снимать.

Я провёл по нему пальцем, обращая в Тлен.

– Не рано? – удивилась Лена.

– Император ускорил восстановительные способности моего организма. – Я осторожно сжал и разжал пальцы. Боли не было. – Так что всё в порядке.

– Похоже, вы с императором хорошо взаимодействуете.

– У нас взаимодополняющая магия. Поэтому моя семья всегда выступала телохранителями императорской.

– Но ты нарушил эту традицию… – Лена провела кончиками пальцев по моей щеке, и сердце забилось быстрее, мысли перескочили с её слов на ощущения: это тёплое прикосновение, её дыхание на моём лице, упавшие на грудь светлые волосы.

Вдруг стало тяжело дышать от накативших эмоций, от смеси нежности и страха перед этой стремительно возникающей привязанностью. Я заворожено смотрел, как расширяются зрачки Лены, и моё сердце ускоряло бег. Я задыхался от чувств, я уже забыл, что можно так ярко переживать чью-нибудь близость, и это подкашивало, выбивало из колеи… пугало.

Страх стал таким сильным, что невыносимо хотелось отскочить, а пальцы уже пробирались в мягкие волосы Лены, тянули к себе. Ведь так же сильно, как убежать и не чувствовать, я хотел обнять её и наслаждаться этой бурей бессмысленных, но таких приятных переживаний.

И я обнял Лену…

Это самое странное утро за последние годы. Может даже за всю жизнь. Я никуда не торопился. Привратный дух не сообщал о срочных посланиях, хотя, подозреваю, они были.

Такое странное чувство – весь мир ждёт, а я иду по озарённому светильниками дому, сжимая руку Лены в своей руке… а потом сижу в светлой-светлой столовой и просто ем.

С Леной мы почти не говорили, но это молчание было правильным, уютным: самое то после суматохи последних дней и вчерашнего разговора. Просто молчать, просто есть, просто быть рядом. Меня на несколько блаженных часов вытянуло из колеи обычной жизни…

Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Я надевал строгий костюм, чернота которого впервые показалась слишком мрачной, а Лена наблюдала, прислонившись к дверному косяку. В её светлых глазах мерцали огненные искры светильников.

Молчание стало напряжённым и тягучим.

Почему?

Не выдержав, я прямо спросил:

– Что-нибудь не так?

Опустив взгляд, Лена поковыряла носиком тапочки пол. К щекам прихлынула кровь:

– Я волнуюсь за тебя. Вдруг те длоры, против которых у тебя нет веских доказательств, решат от тебя избавиться?

– Это сложно, – отозвался я, но подобная мысль меня посещала: избавились же они от Какики и Индели.

Лена посмотрела исподлобья:

– Но тебя ранили…

– Тогда я защищал императора, его жену и министра иностранных дел. Сам я ушёл бы в тень.

– А если рядом не будет тени?