Иномирянка для министра
Шрифт:
Глава 47
– Хозяин вернулся, – произнесла Саранда.
Я чуть расчёску не выронила, обернулась:
– Что?
Саранда, не показываясь, вещала из стены:
– Он просил вас не беспокоить, но вы
Так в одной сорочке я и бросилась к входу.
– Он не там, – Саранда возникла передо мной и протянула перстень с острыми гранями. – Он в части дома, неподвластной вам.
Я не слушала, глядя на тускло блестящее волшебное кольцо. То самое, которым лечили раны. Схватив его с призрачной руки, велела:
– Показывай.
Саранда быстро летела предо мной, но подол её платья и наброшенный на плечи платок даже не дрогнули, словно она по-прежнему стояла на месте. Мы примчались в знакомую гостиную с ходом в подвал. Лишь оказавшись на холодных каменных ступенях, я сообразила, что на ногах ничего нет. Похоже, дом грел и смягчал пол, заботясь о моём удобстве. А здесь – не дом.
Я добежала до двери внизу.
– Тихо, – прошептала Саранда. – Сейчас хозяину скажут, что Ксал принёс кольцо, и он откроет дверь, чтобы его забрать.
Щёлкнул замок. Дверь отворилась. Судорожно вдохнув, я выронила перстень, и он поскакал по полу. Раввер держал у лица окровавленный платок. Удивлённо распахнул глаза, затем укоризненно посмотрел за мою спину. Пробормотал:
– Я же просил… – Отмахнувшись, поднял перстень и, помедлив, кивнул вверх, явно отправляя меня назад, в дом.
– Ты не запрёшься? – я ухватила Раввера за запястье сбитой до крови руки.
– Смысл? Ты уже видела… – и снова хмуро глянул поверх моего плеча.
То, что он мог хмуриться, обнадёживало. Раввер кивнул, предлагая мне возвращаться. На всякий случай я взяла его за рукав и с замиранием сердца повела за собой.
Что там под окровавленным платком? Как сильно его ранили? Кто?
Пока шли, гостиная перестроилась в ванную комнату с диваном. Раввер сам поспешил к крану. Сцепив дрожащие пальцы, до боли зажимая между ладонями острый лечебный перстень, я смотрела, как Раввер смывает с лица и рук кровь. Но та продолжала течь из сломанного носа.
– Мне нужно зеркало.
Я вообразила его на стене, и оно возникло. Раввер довольно хладнокровно, будто не впервые, выравнивал переломленный хрящик. У меня внутри всё трепетало, желудок сжимался, но отвернуться не было сил.
– Кольцо, – Раввер протянул ладонь, пальцами другой придерживая нос.
На немеющих ногах я подступила к нему и надела перстень на выставленный палец. Это напомнило земное бракосочетание. Раввер приложил кольцо к носу.
– Поможет? – прошептала я.
– С хрящом – да. Да и кости быстрее срастаются, – он поразительно легко говорил при своей разбитой вспухшей губе.
Слишком спокойно относился к боли. Синяк на его скуле выцветал, разбитая губа уменьшалась, с костяшек пальцев исчезали ссадины. Кольцо действовало поразительно быстро. Каких-то пять минут, и от прежних ран осталась только размазанная кровь. Раввер быстро оглядел себя в зеркало и, первым делом промыв перстень, смыл с себя остатки крови.
Стал снимать перепачканную одежду.
Похоже, рассказывать подробности он не собирался.
– Что случилось? – тихо спросила я.
Раввер застыл, так и не сняв вторую брючину. Наконец снял и бросил на пол. Сел на диван. Брюки, как и фрак, жилетку и рубашку, засосало внутрь дома.
Я подумала, не задержать ли появление свежей одежды, пока не признается. Но самой стало мерзко от такого шантажа. На диване появилась чистая рубашка, а за ней всё остальное.
– Я поговорил с дядей Веронием на его языке. – Закрыв лицо ладонью, Раввер засмеялся, его плечи резко вздрагивали. – Показал, что мы одной крови, и я действительно Вларлендорский, без излишних мягкостей, так сказать. И, наверное, правильный длор.
Я подошла. Раввер перестал смеяться и, шумно вздохнув, облокотился на колени:
– Я устал вести себя прилично.
– Бывает, – поглаживая его по плечу, я села рядом. Склонила голову, обхватывая его руку обеими руками.
– Он, похоже, всерьёз рассчитывал вернуть звание главы рода. Даже, кажется, был абсолютно в этом уверен, иначе не могу объяснить его нападение.
– Дядя посмел на тебя, министра и главу его рода, напасть? – удивлённо прошептала я.
– Обычно он ревностно блюдёт внешние приличия, а тут… Словно взбесился. Он, конечно, таким бывает. Но не на людях. Не на улице.
Я скользнула ладонями по предплечью Раввера, сжала его ладонь.
– Я вот думаю: дядя мог сойти с ума? – продолжал рассуждать он. – Магия и всё, что она даёт, были, наверное, смыслом его жизни, а я всё отнял. Он даже из столицы уехал.
– Уехать было его решением, разве нет? И он сам виноват. Думать надо, прежде чем делать.
Раввер усмехнулся. Но взгляд его сохранил мрачность. Я прямо спросила:
– Ты чувствуешь себя виноватым за драку?
Закрыв глаза, Раввер отрицательно покачал головой: