Иномирянка для министра

Замосковная Анна

И я просто не знаю, как жить без своей страны, без поста, без всей этой утомительной суеты. Но этого я, конечно, не сказал.

Глаза Теталарда расширялись. Неужели проникся?

– Какая разница? – спросил он. – Длоры всё равно останутся длорами. Избранных возвысят сразу, остальные… если не будут упрямиться, сохранят привилегии.

Ладонь, которой опирался на стол, я стиснул в кулак и уже на кулак опёрся. Теталард прав: в любой войне положение длоров –

тех, что не в гуще военных действий, – самое незыблемое. Для нас, если сдаться, дело может кончиться небольшим понижением влияния и доходов, а порой их увеличением – если пристроишься к новой власти.

– Вступая в должность, я обещал блюсти интересы и длоров, и простых людей Алверии, – глухо напомнил я.

– Ты прекратишь войну.

– Ценой многолетней, а то и пожизненной кабалы.

– Но не нам же её платить. Простые люди – они тупы, ленивы и от рождения склонны к преступлениям. Дополнительная работа пойдёт им на пользу. А мы – мы избранные, наша кровь священна, наше право – вести людей в то стойло, которое мы считаем для них лучшим.

Теталард выразил общепринятое мнение. Основу основ нашего мировоззрения, которая прививалась с детства и длорам, и обычным людям. Эта установка породила фразу «я всего лишь простой человек», которой часто отговаривались преступники.

Но в подвале дома Теталарда не лежали разрушенные кристаллы источников, он не знал, что мы – те же двуногие животные, только наши предки умудрились похитить чужую магию.

Интересно, а какое мировоззрение принято в мире Лены?

– Раввер…

– Ты неправ, – я постучал костяшками кулака по столу. – Абсолютно неправ. Мы не избранные. Мы ничем не лучше людей, которыми ты хочешь откупиться.

– Что? – Теталард вскочил. К его бледным щекам прихлынула кровь. – Как ты смеешь равнять нас – нас, длоров! – с этими… с этим… скотом. Да ты… Ты их видел? Ты статистику читал? Воры, убийцы, бездельники, бродяги – вот они кто! Они даже письму не могут выучиться.

– У некоторых нет иного выбора. Им некогда получать образование.

– Хочешь сказать, что у нас в стране невозможно заработать на жизнь честным трудом?

– Возможно, – сдержанно кивнул я.

– Если бы они не были от природы ленивы и склонны к преступлениям – они бы и заработали. Но они предпочитают воровать, убивать, насиловать…

Я треснул кулаком по столу:

– Длоры тоже это делают!

Теталард хватанул ртом воздух.

– Я знаю, – процедил я, – чему учат на философии и мироустройстве в учебных заведениях. Знаю, что говорят в храмах. Но неужели ты не замечаешь, что мы все точно такие же! Сколько ты украл из казны?!

– Несправедливо, что простым людям выделяется столько средств, они по праву принадлежат длорам.

– Сколько взяток ты принял?

– Это была благодарность за мою хорошую службу.

– Сколько простолюдинок было изнасиловано в домах длоров?

– Какое насилие? – фыркнул Теталард. – Да они должны быть счастливы, что мы обращаем на них внимание…

Мне хотелось кричать, но я только прерывисто вздохнул. Теталард смотрел на меня во все глаза. Медленно заговорил:

– Где ты заразился этими нелепыми идеями равенства? Как? Ты ведь… – Теталард потряс пальцем. – Знаю: это всё недостаток образования. Это всё твоя сдача экзаменов экстерном вместо нормального обучения со своими, впитывания правильного понимания жизни. Или ты в Черундии этими идеями заразился?

Да, именно в Черундии я впервые понял, что простые люди тоже испытывают боль, радость, голод, страх, любовь, и что кровь у них такого же красного цвета, как у нас, длоров.

Теталард подскочил:

– В любом случае – это очень вредные идеи. Представляешь, если их примут простолюдины? Вдруг они возомнят себя равными нам, длорам?

– Если ты полагаешь, что мы избранные и всё такое прочее, почему выглядишь настолько испуганным? Если мы в своём праве, нам ничего не угрожает, разве нет?

Подумав, Теталард просто направился к двери:

– Ты сумасшедший, с тобой бессмысленно разговаривать.

Перед ним взвилась стена чёрного пламени.

– А ты молодец, – складывая руки за спиной, Теталард развернулся. – Не поддался на провокацию. Какая жалость: я так надеялся сдать тебя императору. За мнимую измену, да. И получить должность.

Я стиснул зубы: великолепное объяснение.

Теталард слегка улыбался, и только страх в его глазах да ползущие по вискам капельки пота выдавали его страшное напряжение.

– Это не проверка, – отчеканил я.

– Ну что ты, самая что ни на есть настоящая проверка, – Теталард развёл руками и растворился в воздухе.

Иллюзионист проклятый. Чёрное пламя осело на пол и растворилось в узорах ковра. Снова я подхватил папки с отчётами. Теперь меня не остановит ни один жаждущий разговора длор.

– Я к императору, – не глядя, бросил на ходу секретарю.

У того скрипнул стул.

– Министр… длор…

Захлопнувшаяся дверь приёмной отрезала его голос.