Иной жизни для себя не представляю! Книга первая. Сложности переходного периода
Шрифт:
В нарушении правил безопасности, в кабину отрядного Газа втиснулись вдвоем с новым геофизиком (плюс шофер), и покатили к узкой долине, скрывавшей под наносами интересный с точки зрения геологии разлом. Рафик электроразведчиков пылил сзади в отдалении, что бы его пассажирам не дышать поднятой нами пылью.
Приехав на место, я подвел Виктора Андриановича к колышку разбитой топиками сети, показал направление профилей, и вручил заранее приготовленную миллиметровку, с нанесенными на ней границами работ. Виктор Андрианович огляделся, покивал головой, что все ему понятно, и потихоньку мы пошли к своей машине,
"Привет девчата!" - поздоровался со всеми, подсознательно пытаясь выделить из них самую симпатичную.
"Привет!" - вразнобой ответили девушки с улыбками. И оценивающими меня взглядами. Я хотел ответить, вот мол, как не справедливо: в партии столько красавиц, а у нас в отряде шаром покати, одни ребята. Но сделать этого не успел: самая из девчат смелая шагнула ко мне и протянула руку:
"Вас Юрой зовут, я уже знаю!" - рыжая бестия, с такой улыбкой, что в дрожь бросает!
– "А меня - Зинаидой!" - и глаз от меня не отрывает!
"А Зиночкой можно?" - проблеял я не совсем достойно, и протянутую руку пожал, забыв ее после этого отпустить. Девушка, как я понял, этого и не хотела.
"Не только можно, а и нужно!" - продолжала бестия гипнотизировать меня взглядом, - "А я вас Юрочкой звать буду!"
"И когда счастье такое сбудется?" - начал я подбираться к главному: где и как с бестией встретиться после работы. Уже прикидывая, что у двух отрядных девчат из нашей молодежной компании в палатке найдется на ночь место для третьей. Если, конечно, бестия на такой вариант согласится. Ответить ей этого не дали остальные девчата:
"И мы вас Юрочкой звать будем!" - обрадовала меня вторая девчонка.
"Мы с Юрочкой тоже хотим познакомиться!" - поддержала ее третья.
"Меня Юлей зовут!" - протянула ко мне руку четвертая. Пришлось руки жать всем по очереди, запоминать имя каждой. И только последняя девчонка, тоненькая стройная блондинка, подойти ко мне постеснялась.
"А ее Светой зовут", - рыжая бестия показала на девушку рукой, и та застенчиво мне улыбнулась, - "Она у нас студентка, девушка строгая", - обернулась ко мне, - "Не в пример меня!" - вот это точно! Только сейчас мне и нужна девчонка побойчее. И здесь установившуюся идиллию грубо прервал старший техник:
"Так, девчата, хватит трепаться! Пора за работу!"
Девчата хором вздохнули - работа им нравилась меньше разговора, и полезли в Рафик, вытаскивать из него оборудование электроразведки. Рыжая бестия тоже вздохнула, с сожалением, но меня обнадежила:
"После работы договоримся, где и когда я тебя Юрочкой звать буду!"
Газ повез в отряд Виктора Андриановича, а я минут пять возле Рафика потолкался, наблюдая, как девчата возятся с проводами, не забывая в мою сторону улыбаться и строить глазки, с сожалением вздохнул, и пошагал к месту новой работы - широченной долины. Смотреть оставшийся на месте картировочных скважин керн, скважины привязывать к топосети и выносить на приготовленную миллиметровку.
Самоходная буровая, где дежурил, а заодно и отсыпался Лешка после бессонных ночей, стояла от начала моей работы в километре, и к ней я подобрался к концу рабочего дня. Лешка, к удивлению, как обычно не дрых в тени
"Галька, к коренным отношения не имеет!"
Буровой мастер и его помощник на минуту опешили, после чего выдали набор "лестных" характеристик в мой адрес. И даже совет не лезть в чужие дела, у них свой - показали на Лешку - начальник имеется. Пришлось огорчить их еще раз:
"За весь участок", - обвел рукой долину, - "с сегодняшнего дня я отвечаю. Как и за то, что бы в керне поднимались породы коренные, а не то, что вам хочется. И кстати, наряды на выполненные работы подписывать я буду".
Лешка промолчал, а эти герои пару минут меня предупреждали почаще в укромных местах оглядываться, теперь мол, за мной кто-то с топором ходит. Пришлось к старшому подойти, рассмеяться в лицо, и резко присесть. Этот тип выкинул вперед руку - слишком нервным оказался - и я тут же заломил ее ему же за спину:
"Еще раз вякнешь мне или ему - кивнул на Лешку - что-то подобное, я даже ночи ждать не буду, по светлому башку скручу!" - и подтолкнув героя вперед, руку ему освободил. По опыту знал, что серьезный мужик никогда не опустится до угроз насчет ночи и топора, и оказался прав: трусоватый буровик, не ответив мне, молча шагнул к агрегату. Как я думаю, нормальные коренные все же доставать. Его помощник за время инцидента с места даже не стронулся, а Лешка, как я заметил, приготовился в случае чего всякие поползновения с этой стороны пресекать.
Вдвоем с ним мы от буровой отошли и устроились в тени под прицепом с буровым раствором. Здесь Лешка выразил мне признательность:
"Вовремя ты подскочил! Я с этими козлами у каждой скважины ругаюсь! Камень в керн попал - значит, из коренных - так считают!"
"Сразу на место поставил бы - и никакой ругни! Не уговаривай никогда! Твое слово - для них закон!" - теперь я ему улыбнулся, - "Ты же болтать умеешь в сто раз лучше меня, твердости только не хватает!"
"Ладно, учту", - Лешка вздохнул", - "Ты то сюда зачем пришел?"
С пол часа я, младший техник, диктовал ему названия пород из керна просмотренных мною скважин, а старший техник с возмущением делал исправления в своем журнале документации. Потому что, не побегав на съемке, не разбив и не просмотрев сотни образцов, что мне пришлось уже сделать, не мог отнести эти очень похожие камни к четко выделенным горизонтам. Без чего геологическая съемка не имела смысла. Но, вдоволь повозмущавшись, меня в итоге удивил:
"Тебе хорошо, камни различать наблатыкался! А у меня один керн, вот и думай, к какому горизонту его отнести!" Молодец, но почему-то забыл упомянуть, что недосып ночной у каждого из нашей молодежной компании лично ему не грозит: поспать на работе в тени под прицепом время у него находится всегда.