Иной жизни для себя не представляю! Книга первая. Сложности переходного периода
Шрифт:
От буровой я пошел к электроразведчикам - туда за мной должна была приехать машина. Ухитрился поговорить с Зиночкой, и рыжая бестия меня огорчила:
"Юрочка, не так же быстро", - это когда я предложил ей вариант остаться в отряде и переночевать у наших девчонок, - "Что обо мне подумают?" - пришлось с ней согласиться. С сожалением конечно.
А в лагере, куда я позже других вернулся с работы, народ толкался возле домика Николая Федоровича. И в настроении приподнятом - начальник вернулся из партии с деньгами, и сейчас их раздает подчиненным. Отлично! Теперь можно планировать очередной поход на железнодорожный разъезд, за бесподобным Молдавским портвейном.
Часть
Неделю я бегал по картировочным скважинам, и по ближайшим к долине сопкам - посмотреть какими породами сложены и они. Помирился с буровиками - старшой как-то подошел ко мне:
"Ты, Юр, извини. По дурости тогда ляпнул (это про топор в ночи)".
"Чего там", - улыбнулся я недавнему шантажисту, - "всяко бывает!" Лешка же, когда я ему об обмене любезностями рассказал, не забыл отметить и свой вклад в примирение:
"Я ребят малость попугал. Сказал, что в армии ты в десантуре был, в разведке. А там приемчикам всяким учат, и с тобой лучше не связываться!" - это с улыбкой до ушей! Хотел ему тут же приемчик продемонстрировать, что бы врал поменьше, но...все же друг, правда болтливый. И не только болтливый, а и пронырливый: познакомился с Виктором Андриановичем, оставшемся в отряде вместе с личной машиной, и втерся к нему в доверие. Пару раз прокатился (причем был за рулем) с ним на Москвиче к разъезду за вином, и успел договориться, что Виктор Андрианович, оказавшийся заядлым рыбаком, в выходной возьмет его с собой на озеро. Я конечно поинтересовался, кто с ними едет еще, в машине же четыре места, и услышал ожидаемое: две женщины. Ну а что одна из них Лешкина краля Фаиночка, я и уточнять не стал.
Тема "озера" появилась и в камералке, не помню по чьей инициативе. Успешно развилась, и в пятницу был составлен список желающих в выходной покупаться, а Николай Федорович назначил для поездки шофера и машину. На следующий день я для себя сделал камералку - в поле временно нечего было смотреть, и с утра, разложив на столе портянку-миллиметровку, начал по очереди накладывать на нее гравику и магнитку, пытаясь в хитросплетении изолиний выделить возможные разрывные нарушения, проследить с учетом картировочных скважин отдельные горизонты пород. Смущало меня одно: никогда подобным не занимался. Видел, конечно, и геологические материалы, и геофизические, но соединять их воедино, во все объясняющей карте, мне не приходилось. Вот и ломал голову, неуверенно карандашом проводя на миллиметровке вроде бы логичные границы, и тут же в большинстве случаев их в сомнении стирая. Но потихоньку-полегоньку карандашных линий прибавлялось: положение разломов уточнялось и уточнялось, горизонты пород из сопок, где они подтверждались многочисленными обнажениями, все уверенней и уверенней до этих разломов прослеживались керном картировочных скважин уже под наносами.
Несколько раз ко мне подходили и старший геолог, и геофизик Виталий, из-за спины смотрели на мои каракули, и молча уходили на свои места. Наконец схему на часть долины, где картировка уже проведена, я закончил. То-есть, больше ничего придумать не мог. Покрутился за столом, и подошел к Виктору Александровичу:
"Когда можете меня посмотреть? Я нарисовал что-то, но сильно сомневаюсь, что нарисовал правильно".
"Через полчасика и посмотрим", - не отказал старший геолог, - "вместе с Виталием", - посмотрел на геофизика, и тот кивнул головой.
На эти полчаса я из камералки вышел размяться. Прошелся по лагерю, придумывая как добраться в поле до электроразведчиков. Утром они в лагерь не заехали, могут и в партию умотать не заезжая. А у нас на воскресенье намечена поездка на озеро, где я еще не был, и хороший повод для Зинули остаться в лагере до понедельника, ради озера. Только как этот вариант ей предложить? Когда отрядные машины все в разъезде? Придется пять км и столько обратно пробежаться. Если для этого найдется время, после оценки старшим геологом и геофизиком моих способностей.
Оценка
"Лучше не составишь", - это о моей схеме, - "дальше по мере проходки картировочных скважин будешь дорисовывать. Уже проще. А электроразведку проведут - может что-то и подправишь". У меня прямо с плеч гора упала, до того я со своей схемой боялся проштрафиться. И уже собрался бумаги убирать, как старший геолог продолжил на совсем другую тему:
"Подумай, куда распределяться на работу после диплома. Захочешь к нам - поговорю с главным геологом партии, а он - с главным геологом объединения (это которому Лешка вез из Москвы записочку). Ну а тот на распределение каждый год в Москву ездит, отбирает бывших студентов, по нашим рекомендациям".
"Обязательно подумаю", - так я ответил, непроизвольно краснея, из-за этой вот, очередной лести. Приятно конечно, когда тебя приглашают на работу - значит, верят и надеются, что не подведу. Только все прошлые практики я провел в тайге, обязательно с ружьем, и подумывал туда же распределиться после окончания института. А сюда, в пустыню, попал можно сказать из чистого любопытства. И даже ружье с собой не взял, хотя уже убедился, что охотиться есть на кого. И не только есть, а намного больше, чем в тайге, где ко всему в придачу гнус, комары, частые дожди и короткое лето. Не в пример местному постоянному солнцу и жаре - тоже не комильфо. Но невиданные ранее открытые пространства, с редким саксаулом и кустарником в долинах и сухих руслах, меня завораживали больше, чем тайга, часто мрачная и все скрывающая. А постоянные ярчайшие звезды на абсолютно черном ночном небе, никогда не скрываемые облаками, вызывали восхищение, навевали романтические фантазии. Впрочем, что это я - уж не влюбляюсь ли в пустыню?
Из камералки я побежал к электроразведчикам, с надеждой, что мое в данный момент хорошее настроение повысится до отличного - если Зиночка согласится остаться в отряде. Рафик заметил издали, и подбежал к нему, когда девчата под руководством старшего техника грузили в салон электроразведочное оборудование.
"Девчатам успехов и хорошего воскресенья!" - так я поздоровался, а заодно и попрощался.
"Здрасте, здрасте!" - услышал в ответ, но не от всех. Зина только улыбнулась, и вытянула губки, посылая в мою сторону невидимый для других воздушный поцелуй, а скромница Света промолчала, и бросила на меня взгляд обиженного ребенка.
"За девку головой отвечаешь!" - влез в разговор подошедший старший техник, - "Что б в понедельник как штык была!" - и протянул для приветствия руку. Какая девка, какая голова? Это было первой мыслью. Вторая тут же ее сменила: уж не о Зине ли он говорит? Что она в отряде остается?
"Присматривай, что б на озере не утонула!" - добавил старший техник, руку мою отпуская.
"Откуда об озере знаешь?" - это для меня было загадкой, ведь электроразведчики утром в лагерь не заезжали.
"А начальник сюда приезжал, на личном Москвиче, он и сказал".
"Да, Юрочка", - продолжила его Зинуля, - "Виктор Андрианович обещал меня в свою легковушку взять, на озеро!"
"Ой как повезло девочке!" - хихикнула как я уже знал - Юля, - "С таким мальчиком и я не против покупаться! Купальничек бы одела соответствующий, что б ничто лишнее не мешало!"
"Не переживай, и у меня такой найдется!" - остановила ее Зинуля, а девчонки прыснули смехом. Кроме Светы - та наоборот, как то обиженно улыбнулась. А я понял: точно Зинулька в лагере остается!
"Все в машину!" - скомандовал старший техник, и проказницы со смехом и шутками начали занимать в ней места. Командир махнул и мне, мол садись, довезет до лагеря. Но я рукой помотал: не хотел показать, что прибежал сюда вовсе не по делу.