Иной жизни для себя не представляю! Книга первая. Сложности переходного периода
Шрифт:
Но и там настроение не поднялось: Зина вела себя, как девушка, ...не имеющая ко мне отношения. Улыбалась, но как и другим, говорила те же слова, что и другим, старалась ко мне не притрагиваться, и уворачивалась при моих попытках дотронуться до нее. Как мог, я старательно делал вид, что все в порядке, но это плохо получалось, и вначале Коля, а потом и Лешка, успевший нарыбачиться, посоветовали одно и то же:
"Улыбайся почаще, и не молчи, с девушками разговаривай!"
На обед была уха - Коля на знакомом разъезде достал бесподобно рваную сеть, и даже в нее, в сплошные дыры, коллективом играючи загнали семь сазанов, по одному-два кг весом.
Воспользовавшись моментом, Зиночку я все же оттеснил от подруг в сторонку, и задал наконец мучивший вопрос:
"Что случилось? В чем я провинился?"
"Ни в чем!" - Зина мне улыбнулась, на миг, и сразу же вид приняла серьезный, - "Только не надо ко мне сейчас....приставать... ну показывать всем, что между нами ... что-то большее, чем.... знакомство. Для всех - я в отряде по приглашению Виктора Андриановича. Вот и пусть так считают!"
"Но у нас была такая ночь!" - оставаться просто знакомым девушки мне не хотелось.
"И еще не одна будет!" - Зиночка дотронулась до моей руки пальчиком, и та непроизвольно дернулась, как от удара током, - "Только о них никому, кроме нас знать не положено!" - теперь рукой меня легонько толкнула, - "Иди, покупайся, а я подремать прилягу, что бы", - послала мне легонький воздушный поцелуй, - "ночью не заснуть!"
Я и пошел, куда предложили, и из воды вылез умиротворенным: все у нас с Зинулей в порядке, только стесняется девочка, и не хочет показывать окружающим, что слишком быстро у нас до этого "порядка" дошло. Но это пройдет, женщина всегда вначале стесняется, а потом и гордиться начинает своим возлюбленным.
Набегавшихся, накупавшихся, назагоравшихся наконец потянуло в лагерь, на кровати и раскладушки в тени домиков и палаток. Первым отчалил Москвич с пассажирами, вслед за ним попылил и Газон с основной публикой. В кузове которого каждый занял "свое" место, я со знакомыми бедолагами тоже свое, то-есть стоя на ногах в самом его конце. Подуставший шофер теперь вел машину поосторожней, на ухабах притормаживал и нас тут же накрывало пылью. Досталось всем, а задних, стоявщих в кузове на ногах, трудно было узнать. Пришлось всем срочно бежать в душ пыль смывать, и переодеваться, после чего лагерь затих - уставший народ предался дреме.
В палатке, когда я до нее добрался после душа, Лешка на раскладушке уже сопел. Я упал на свою, и тут же отключился - сил после бессонной ночи и "отдыха" на озере не оставалось.
Ближе к вечеру отдохнувший народ потянулся в столовую пополнять остатки истраченных на озере калорий. Из столовой кто-то завернул в палатку поиграть в теннис, несколько смельчаков начали пинать мяч ногами, а большинство в палатки вернулись, обсудить дневные приключения.
Зиночка вместе с девчатами предпочла последнее, и из палатки не вылезала до темноты, я же с этой чертовой тряпки не спускал глаз, по лагерю прохаживаясь. Наконец девушка появилась на виду, меня заметила, но не подошла, а показала рукой, что идет...к тому месту, где мы провели почти всю прошлую ночь. Пошел за ней следом в отдалении, и только отойдя от лагеря на приличное расстояние, догнал.
Дальше не только с моей стороны, а и с ее тоже, был взрыв страсти. Бесчисленные поцелуи, бесконечные ласки сблизившихся тел, стоны наслаждения в завершающие моменты полного их слияния.
"Все!" - прошептала Зиночка, и поцеловала меня как-то по
Конечно я согласился, и к лагерю мы пошли. Но перед ним Зиночка остановилась:
"Дальше я одна иду. И ты", - показала рукой, как я должен идти, - "то же один. И давай здесь попрощаемся - завтра утром ко мне не подходи", - заметив, что я непроизвольно напрягся, добавила, - "Ну пожалуйста!"
"Но мы же должны еще встретиться!" - вырвалось из меня желание и намерение.
"Я тебе об этом сообщу, когда придет время!" - поцеловала меня, помахала ручкой. И тут же погрозила пальчиком, что бы не вздумал ее сопровождать.
Часть седьмая.
В понедельникам машина с отдыхавшими в партии привычно задерживалась. Зато появился Рафик с электроразведчиками, и к нему из палатки девчат с сумкой в руке пробежала Зиночка. Не остановил, не подошел, как она и просила. Только вздохнул с сожалением, понимая, что несколько дней с девушкой вряд ли удастся встретиться. Рафик то в отряд завернул за ней, а обычно везет электроразведчиков сразу к месту работы, и так же возвращается назад.
Забрав девушку, микроавтобус покатил из отряда, а к нему уже подъезжали две машины. Из первой, нашей бортовой, посыпал и начал разбегаться народ с сумками - отнести их в домики и палатки. Вторая - Уазик - в нарушение правил, на стоянке машин не остановилась, и подъехала к палатке-камералке. Как всегда и везде делает начальство.
Из кабины степенно выбралась большая шишка - главный геолог партии, за ним бодро выскочил наш старший геолог - Виктор Александрович, и еще бодрее - геофизик Виталий. К ним уже спешили начальник отряда, и два только что приехавших геолога, успевшие отнести в домики привезенные с собой сумки. Как я понял, намечался большой разговор. И не ошибся.
Для начала перед большой шишкой был расстелен черновой вариант общей геологической карты, составленной двумя геологами и одним кандидатом в геологи студентом-дипломником. После этого мне, как самому "везучему", предложили первому объяснить важному гостю, что и как я успел нарисовать, и что предстоит доделать. Обошлось для меня легким и незаметным для окружающих мандражем. И не очень понятным комментарием босса:
"Все нормально. Но сам видишь: поверхность сложена породами более молодыми, чем вмещающие руду. Значит, под ними ее и нужно искать. И в первую очереди вблизи крупных разломов. У тебя один такой есть", - провел пальцем по долине, где сейчас проводилась электроразведка, - "но под большими наносами. Плюс перекрывающие руду пустые породы. Так что здесь пока что-либо планировать рано".
Я хотел сказать, что одну глубокую скважину можно задать прямо сейчас - определить мощность пород, под которыми руда теоретически может быть. Но Виктор Александрович меня опередил:
"Зимой скважину заверучную пройдем, тогда и определится, что делать дальше".
На этом душу мою отпустили на покаяние, и отвечали главному геологу по очереди мои старшие коллеги.
С геологией у них было яснее. Не карты составлены точнее - здесь то они как раз от моей отличались не в лучшую сторону. У них рудовмещающие породы слагали поверхность! А крупные разломы, кроме одного у Антона Степановича, если и скрывались, то под наносами не более метра мощностью - их легко вскрыть канавами.