Институт экстремальных проблем
Шрифт:
— По-русски они вначале почти не говорили, на работе общались через переводчика и поэтому очень обрадовались, когда узнали, что я немного знаю немецкий и английский. Когда у них появлялись какие-нибудь проблемы, они приходили ко мне. Чаще всего возникали бытовые вопросы: что делать, если погас свет, почему третий день нет холодной воды, за что им начислили такую большую сумму в счете за телефон. Наш быт сначала потрясал немцев до глубины души.
— Могу представить, — вздохнула Вера Дмитриевна.
Света кивнула головой, соглашаясь с Ириной мамой, и продолжила:
— Батареи у нас всегда одинаково горячие,
— Могу представить, что после этого было, — с мрачным удовлетворением заметил Павел.
— Нет, к счастью, обошлось без всемирного потопа, но кран, конечно же, потек, — улыбнулась Светлана. — Представьте себе: суббота, четыре часа дня, звонок в дверь. Открываю – на пороге Клаус, дядечка лет пятидесяти. Он начинает мне рассказывать, что звонил хозяину квартиры, просил прислать слесаря, а хозяин послал его куда-то, куда, он не понял.
— И этот немец пришел к тебе, чтобы ты ему объяснила, где в субботу под вечер можно найти сантехника! — восхитился Максим.
— Именно так, потому что дом у нас тогда был на балансе завода, и ЖЭУ находилось совсем в другом конце города, там, где завод построил новые цеха и дома поблизости. У нас и в будний-то день непросто было отловить слесаря, а уж в субботу… Начинаю расспрашивать Клауса, что случилось, иду к ним и вижу текущий вентиль и второго немца – Мартина, двадцатилетнего парня, который бегает по квартире, едва успевая выливать набирающуюся в миску воду.
Дальше Света рассказала, что у нее нашелся более вместительный тазик, который втиснулся под чугунные звенья, а дежурный слесарь – немцам крупно повезло – выехал по заявке в их дом менять кухонную мойку в пятнадцатой квартире.
— Мартин – он немного говорил по-русски – кинулся в первый подъезд, даже не одевшись, в одной майке. Подъезд на замке, кода я не знаю. Мартин минут десять стоял под дверью, ожидая, что кто-то будет выходить, промерз – дело было вот так же в конце марта, вернулся одеться и проворонил слесаря. Когда он попал в пятнадцатую квартиру и смог объяснить, что ему нужно, то узнал, что слесаря позвали поставить смеситель в десятый подъезд, но в какую квартиру, неизвестно. Пока Мартин обходил подряд все квартиры, слесарь снова ускользнул от него, и вся история повторилась, но теперь уже, на их счастье, в нашем подъезде. Сантехника отловили на втором этаже и буквально за руку привели на наш пятый. Течь он устранил за две минуты, но потом полчаса учил немцев уму-разуму так, что было слышно на весь подъезд, — Света покачала головой, вспомнив тирады слесаря.
— Только не надо здесь ничего трогать! — Вадим вспомнил крылатую фразу из фильма.
— Точно! — рассмеялась Светлана.
— Ну и как, урок немцы усвоили? — поинтересовался Сергей.
— Да, они потом очень неплохо адаптировались к нашей жизни. Как-то раз я увидела, как Клаус несет из гастронома напротив три десятка яиц прямо в картонной ячейке, из карманов куртки у него торчат две бутылки пива, и при этом улицу он переходит на красный
— О! Это наш человек! — одобрительно кивнул Максим.
Наталья Платоновна слушала Светлану, поражаясь, насколько подходит девушке ее имя.
— У тебя день рожденья, должно быть, весной, в апреле или в мае – столько солнца в тебе, — она обняла и поцеловала сидевшую рядом с ней Свету.
— Наоборот, в конце ноября, — улыбнулась та, — я – Скорпион, мрачный и ядовитый.
— А вот и нет! — поправила ее Ирина. — Ты – Змееносец!
— Кто? — удивилась Света.
— Такого созвездия, мне кажется, нет в Зодиаке, — засомневалась Маша.
— Ирка, ты, как всегда, что-то выдумываешь, — поддержал жену Максим.
— Нет, созвездие такое точно есть, — Сергей вспомнил рассказы о звездах Ивана Леонидовича Кочергина на даче под Выборгом, — но о нем, по-моему, астрологи в своих прогнозах никогда не упоминают.
— Все правильно, — кивнула Ирина, улыбнувшись мужу, — в Зодиакальный круг его не включили, хотя в эклиптику оно входит. Гораздо проще ведь было разделить ее на двенадцать частей, это число, если я не ошибаюсь, было священным практически во всех древних цивилизациях.
— Почему исключили это созвездие? — Вадиму стало обидно, что исключили именно то, под которым родилась Света. — Чем оно хуже других? Того же Скорпиона, например!
— Честно скажу, не знаю, — пожала плечами Ира, — может быть, потому, что Асклепий, древнегреческий бог медицины и врачевания, или по-другому – Эскулап, бросил вызов богам. По легенде, отцом Асклепия, в честь которого названо созвездие Змееносца, был бог Солнца Аполлон, который отдал оставшегося без матери ребенка на воспитание кентавру Хирону, научившего его пользоваться целебными травами, лечить разные болезни не только ими, но и змеиным ядом. Кстати, с тех самых пор змея, обвивающая чашу, стала символом медицины. Однажды Асклепия позвали воскресить охотника Ориона, которого ужалил в пятку скорпион. Но повелитель подземного царства Аид пожаловался Зевсу на то, что Асклепий отнимает у него тени умерших. Разгневанный Зевс молнией убил Асклепия, однако Хирон не мог допустить гибели своего воспитанника и отказался от собственного бессмертия в его пользу. Тогда Зевс превратил их всех: Ориона, Скорпиона, Асклепия и кентавра Хирона в созвездия. Асклепий держит в руках чашу и змею, созвездие, уникальное тем, что оно состоит из двух частей, разделенных Змееносцем.
— Ходячий Интернет! — иронично, но не без восхищения усмехнулся Максим. — Главное – не захлебнуться в мутном потоке обрушивающейся на тебя информации и суметь извлечь из него что-нибудь ценное.
Ирина чуть обиженно покосилась на брата, но, увидев любящий взгляд Сергея, продолжила:
— Считается, что человеку, родившемуся под созвездием Змееносца, предназначена особая миссия. Его цель – служение людям, порой доходящее до самопожертвования. Змееносца собственные проблемы беспокоят гораздо меньше, чем дела и заботы окружающих. И чем более сложную ситуацию предстоит ему разрешить, тем самоотверженнее он берется за дело, черпая в самом себе те колоссальные силы, без которых груз ответственности за чужие судьбы может просто раздавить. А вот окружающие редко понимают и принимают Змееносцев, прекрасно чувствуя, что это люди совсем другого типа; толпа не любит того, кто выделяется из нее.