Инструкция по эксплуатации дракона
Шрифт:
– Эдичка, как видишь, не единственную. Женька ещё добыла.
– Я отправил тебя в Таиланд. Из-за меня ты страдаешь.
– Я тоже не железная, – надула та обиженные губки. – Знаешь, как трудно мне было. В Таиланде заливала горе, траур считай. Вот и напилась, голову разбила.
– Роковая цепь событий, – согласился он. – Но ничего, я вернулся. Теперь мы этим драконам хвосты поскручиваем. Баренцев к тебе лапы не тянул?
– Чиста и невинна, Баренцев на Женьке, – ревниво шипела Марго. – Для него я химера невкусная. А у нее с ним роман случился. Он ее с собой звал.
– Ну, – рассматривал перспективу «ручейка» Эдик, – считай она согласилась.
Речка бурная и шумная. Не совсем горная, но из-за перепада высот в этом месте ускоряет русло. Для рыбалки подойдет местечко потише, Эдик со знанием дела осмотрел берег. Вчера он уже бегал за водой, потому местность ему знакома.
Сапоги, кстати, добротные, пригодились месить грязь и шагать по бурелому. Ватник спасал от комаров, хотя Маргоша им неинтересна. Ей претили эти некрасивые шмотки, но она соблюдала осторожность. Тело нужно беречь, переохлаждать нельзя. Может она не испытывает чувство холода, но регенерация запустится сама и начнёт тратить «топливо» крови дракона. Она хорошо усвоила этот урок. Химера восстанавливается быстро, но кровью ее обеспечивает семейный дракон, по-свойски, в родном гнезде. А у Маргоши гнезда нет, и каждая капля препарата добывается с боем.
– Химерочка моя, – ласково улыбался Эдик и целовал девушку. – Я так соскучился. Помолодел, сплю неспокойно. Лет на двадцать потяну в нашем самом важном деле.
– Так, это… рыбу мне не распугайте, голубки. Идите в лес что ли, я на это смотреть не подписывалась. Мне жрать охота.
Эдик подхватил девушку на руки и отбежал в лес.
Женька долго таращилась на поплавок, пока не заметила краем глаза какую-то тень на той стороне реки. Ресницы вздрогнули, и она уставилась на… существо. Что сказать, черный дракон с крыльями. Чешуя настолько черная, что по ободу отсвечивает красным светом, словно раскаленные гвозди. Размером гораздо меньше, чем она ожидала. Метра три-четыре в холке, очень длинный хвост и черные кожистые крылья. У него ушки… Уши у рептилии?… прижаты к голове и четыре небольшие рожка на мордочке, как у лосенка. Дракон переминался с лапы на лапу, опустил голову под воду и вынырнул уже с рыбиной в пасти. И смачно ее проглотил.
Женька замершей статуей наблюдала за ним, словно боялась спугнуть. Таких картинок на лекции им не показывали. И не поверишь своим глазам, если не знаешь о том заранее. Гнездо Кая, особи сравнительно небольшие, черные, летающие, огнедышащие. Ну, здравствуй, кто бы ты ни был. Может даже Симеон Ионович, весь в черном с ушами-пейсами, или Ульрих Сильвестрович. Кстати, на последнего похож, тот тоже всегда в черном с красной каемкой.
Женька хмыкнула. В прошлой жизни Ульрих был католическим священником в статусе кардинала. И ведь так и было, а она дура, поверила в его психическое отклонение. Или Сильвио, тому очень понравились горчичники, истово напрашивался к Виталине на повторить. Теперь понятно, привык к разогретым на солнце чешуйкам. Или Карл Людовикович. Он всегда франт, всегда хочет нравится женщинам. А может это Винсен, тот в прошлую встречу также прятался от нее за бассейном? А если это Шарль Леопольдович? Отсюда не видно, есть ли в ушках сережки.
Девушка поневоле подняла руку и приветливо помахала дракону.
– Эге-гей. Господи, не ведаю, что творю. Мать драконов, етить вашу.
Тот снова опустил голову под воду, долго не поднимался и взмахнул крыльями. В одно мгновение пересек реку и улетел на север. Только по пути из пасти выпали две рыбины огромного размера
– Спасибо, – оглядывалась она, хотя дракон молниеносно исчез из виду по кромке верхушек елей. – Такую… даже не знаю, что это такое, мне бы сроду на удочку не подсечь, тут сети нужны…
На крики девушки из леса уже летел перепуганный парень, застегивая на ходу джинсы.
– Таймень, – присвистнул Эдик. – Женёк, снимаю шляпу. Это же таймень! Не знаю, тут полста килограмм мяса, может больше. На озеро шла, на зимовку. Ты как вообще… сильна. Девчули, у нас сегодня уха, да с солью. Живем!
Рыбу хотели все. Голод сподвиг Орхана соорудить мангал для жарки мяса, в данном случае рыбы. Торопились и резали пальцы, но повеселели, ждали Лидуху с травками, Виталину с ягодами и Рустама с грибами. Рыбу разделывал Эдик, кряхтел от удовольствия, рыба жирная, отъелась к зиме. Сетовал, что нет икры, засолили бы, но та нерестится только по весне. Ансельмо пихал в котелок с ухой можжевеловые ветки.
Дурман от запаха кружил голову оголодавший пленникам. Девушки сидели у костра и шили подушки. Набить решили травой и можжевеловой листвой, которую Виталина уже нарвала и подвесила сушиться у печки. Также поступят с матрасами и одеялами. А потом дружно вынесли стол и лавки и расселись ужинать.
Ели до отвала, Орхану стало плохо от кулинарного удовольствия. Рустик подсыпал в суп особой приправки, но ел мало. Не совсем то, чуть вываливается из заторможенного транса и ломка возвращается. Игореша и Максика отбросили городские капризы, рыба так рыба, вылизали миски и клянчили добавки глазами полуобморочного голода.
– Василиса Яковлевна, готов выслушать любое предложение, – икал довольством Эдик. – Разведка боем, говорите?
– Для начала нужно залезть на дерево, – блеснула инициативой Виталина, – и осмотреть окрестности. Понять, где мы находимся. Может это не тайга?
– Витольд, – зло прошипела Маргоша, – что за фантазии самоубийцы? В своем уме, лезть на дерево? Пусть вон, Рогачев лезет, у него это неплохо получается, успел потренироваться.
Рустам поел плохо, суп интересовал его только в части выловить кусочки галлюциногенных грибов. Сегодня он уже напробовался этого добра, сырыми жевал образцы и вычислил тот самый, заветный. На просьбы Виталины, почитать брошюрку, он нарвал сигаретных листов и насушил первую партию самокруток.
– Кстати, Витка права, – буркнула Женька. – Рогачев может и потренировался, да только пользы от него, как от подкисших слив запор ждать. Рухнет сверху, погнавшись за летающими крокодилами, костей не соберем.
– Женёк, что это ты его защищаешь? – бросилась в атаку Маргоша. – Предлагаешь последнего нормального мужика в тайге угробить? У тебя же только лягушки да ящерки в активе, и то так, полабзаться. А у меня любовь всей жизни вернулась, секс опять же. Завидуешь мне?
Женька взлохматила упавшую на лицо челку.
– Если навернется этот наркоша, то и не жалко. Все равно мучается, – фыркнула Самохвал.
– Маргонь, вообще-то я немного о другом. Мне до твоего секса дела нет и не было. Эдика жалко, а вот у тебя это получится, по моим сведениям, очень недурно и без серьезных последствий, даже если придется собирать тебя под елкой.
– Я на дерево? – возмутилась та. – Сеструха, так называемая ты моя, я по деревьям лазать не умею. У меня маникюр. И не надо мне намеков делать, я могу и обидеться. Если так жалко этого неудачника, лезь сама, бодибилдерша наша. Слабо что ли?