Интеграция и идентичность: Россия как «новый Запад»

Тренин Дмитрий Витальевич

Даже государственная поддержка распространения ваххабизма на территории России не является в этой связи непреодолимым препятствием. Кульминацией усилий по сближению с мусульманским миром стала поездка Путина в 2003 г. на саммит Организации «Исламская конференция» (ОИК). В результате Россия получила статус наблюдателя при ОИК. Все эти шаги позволяют сделать вывод, что Москва постепенно определяется с политикой в отношении южных соседей. Геополитическое соперничество с западными странами уступает место поискам модели автономных от Запада неконфронтационных, по возможности дружественных отношений с мусульманским миром в целом и его ведущими «игроками». Москва, таким образом, «подстраховывается» – как с южного фланга, так и «изнутри».

Антисемитизм присутствовал в Российской империи и СССР на протяжении двух столетий⁴⁷. В Российской

Федерации ситуация несколько иная. Число евреев в России за 1990-е годы заметно сократилось. Свободная эмиграция из страны привела к тому, что за эти же годы русскоязычное население Израиля увеличилось до 1 млн человек (около 20 % населения). Характерно, что евреи – выходцы из СССР являются (не только в Израиле, конечно) носителями преимущественно русской культуры. В условиях открытых границ, функционирования глобальных информационных сетей связи между новыми израильтянами и их бывшими соотечественниками в России не прерываются, а, наоборот, сохраняются и развиваются. Российское телевидение принимается в Израиле, а репортажи из Израиля часто транслируются российскими телеканалами. Отсутствие языкового барьера делает Израиль более понятным и близким в глазах россиян, чем другие государства Ближнего Востока⁴⁸.

Тесно связаны с Израилем и интересы нескольких элитных групп. Среди «олигархов» первого ряда преобладали евреи, некоторые из которых (например, Б. Березовский, В. Гусинский, Л. Невзлин) имели также израильское гражданство. У крупного и среднего бизнеса есть коммерческие интересы в Израиле. «Силовики» со времен министра обороны Павла Грачева открыто восхищаются израильской армией, силами безопасности, спецслужбами, отношением общества к своим защитникам. Борьба с чеченским сепаратизмом и терроризмом, которую ведет президент Путин, смыкается с борьбой Израиля против палестинского терроризма и экстремизма. Участие арабских боевиков в боевых действиях в Чечне создает впечатление, что Россия и Израиль борются против общего врага. После 11 сентября 2001 г. согласно расхожему в России представлению есть только три бескомпромиссных борца с терроризмом: США, Россия и Израиль (или Буш, Путин и Шарон). Владимир Путин поддерживает тесные личные контакты с правыми израильскими лидерами (А. Шароном, H. Щаранским, Б. Нетаньяху) и стал первым российским лидером, посетившим Израиль с визитом (2005 г.). Он же считает нужным находиться в постоянном контакте с главами еврейских общин США и России. Весной 2004 г. впервые в российской истории еврей (Михаил Фрадков) был назначен главой правительства.

Выезд значительной части евреев является лишь одной иллюстрацией усугубляющихся демографических проблем России. Неуклонное сокращение населения страны может привести, согласно среднему варианту прогноза ООН, к тому, что в 2050 г. численность россиян сократится с нынешних 143 млн. человек примерно до 100 млн. При этом доля населения России в населении мира снизится с 2,3 % до 1,1 %, и она переместится с нынешнего 7-го места среди всех стран мира на 18-е (в 1990 г. Советский Союз уступал только Китаю и Индии и заметно опережал США). Недавно Россию по численности населения превзошел Пакистан, на очереди Иран, а в перспективе и Турция. Общее население трех провинций Северо-Восточного Китая, непосредственно граничащих с российским Дальним Востоком (Хэйлунцзян, Цзилин и Ляонин – около 110 млн человек) превосходит население огромного российского региона в 20 (!) раз и сопоставимо с населением всей Российской Федерации.

Падение численности населения могло бы быть гораздо более резким, если бы не иммиграция. В Россию переселилось около 1,5 млн русских, но еще больше представителей других этнических групп из бывшего СССР⁴⁹. Масштабы нелегальной иммиграции оцениваются Федеральной миграционной службой в 4,5 млн человек (2005 г.). Главным трудовым донором являются страны Южного Кавказа и Центральной Азии. В принципе, как показывает имперский и советский опыт, представители этих групп подвергаются ассимиляции. Сложнее и потенциально опаснее ситуация на востоке страны.

В Сибири (территория – 11 млн кв. км) сейчас проживают примерно 30 млн человек, в том числе на Дальнем Востоке – 7 млн. Для сравнения: население Большого Шанхая составляет 20 млн, Большого Пекина – 15 млн Хотя численность китайцев на территории России, и в частности на Дальнем Востоке, невелика⁵⁰, «китайский демографический навес» остро ощущается. Прогнозы Жанны Зайончковской и других демографов о том, что в течение трех десятилетий численность

китайцев на территории России может составить 7 млн человек, что сделает их второй или третьей этнической группой в стране (после русских и татар), воспринимаются как предупреждение. Даже такие авторитетные ученые, как профессор Института стран Азии и Африки при МГУ Виля Гельбрас, считают, что постепенное заселение российской территории выходцами из Китая является долгосрочной стратегией пекинского руководства, нацеленной на освоение Китаем богатых ресурсами пространств Сибири. Это утверждение, не подтвержденное доказательствами, представляется маловероятным, по крайней мере в настоящее время. Во всяком случае, альтернативой эвентуальной китаизации является не возвращение России к замкнутости, обрекающее ее на еще большее отставание, а проведение продуманной иммиграционной политики, предусматривающей квоты и условия приема рабочей силы, в том числе из азиатских стран – Кореи, Китая, возможно, Вьетнама и других государств⁵¹.

Такая «территориальная незащищенность» народа, «вымирание» русского этноса, падение его качественных характеристик (здоровье, интеллектуальный уровень) порождают у многих ощущение трагизма ситуации⁵². Часто подобное ощущение ведет к призыву принять радикальные, чрезвычайные, жесткие меры для кардинального изменения ситуации. На теме «геноцида русского народа» давно и активно играет оппозиция. В реальности дело обстоит иначе. Фактически никогда население России (империи, СССР, Российской Федерации) объективно не жило в таком достатке и не пользовалось одновременно такой личной свободой, как в середине 2000-х годов⁵³. Проблема состоит в резком имущественном и социальном расслоении при переходе от социализма к капитализму и влиянии этой реальности на сознание тех, кто не сумел преуспеть в жизни.

Важнейшее значение для формирования новой российской идентичности имело отношение россиян к этническим русским в странах СНГ и Балтии. В момент распада СССР многие, особенно на Западе, испытывали страх перед внезапно появившимся национальным меньшинством общей численностью около 25 млн человек. Некоторые проводили параллели с немецкими меньшинствами, также оказавшимися за рубежом на своей земле после поражения Германии в Первой мировой войне и распада Австро-Венгрии. Реальное развитие событий пошло, однако, в противоположном направлении. В начале и середине 1990-х годов большая часть российских элит и населения страны в целом равнодушно смотрела на положение этнических русских в ближнем зарубежье. Лишь небольшая группа («Конгресс русских общин») выступала в качестве лоббистов интересов русских в ближнем зарубежье. На парламентских выборах 1995 г. она получила менее 5 % голосов и не прошла в Госдуму. Успех на выборах 2003 г. к блоку «Родина», придерживающемуся сходных позиций и руководимому одним из лидеров прежнего «Конгресса русских общин», пришел в иных внутриполитических и международных условиях.

Озабоченность официальной Москвы судьбой русскоязычных неграждан в Латвии и Эстонии стала после 2004 г. фактором отношений России и ЕС. В то же время Москва гораздо спокойнее относится к положению соотечественников в Туркмении и других странах Центральной Азии. Сказывается различие объемов и качества экономических и военно-политических интересов России в различных регионах постсоветского пространства. Тем не менее можно утверждать, что возврата к практике XVIII–XIX вв., когда Россия не только провозглашала, но и реализовывала «право на защиту» единоверцев в Польше и Османской империи, уже не будет.

К рубежу 2000 г. российское общественное сознание свыклось с фактом существования независимых от России государств. Возможно, Украину в России до сих пор не считают такой же «заграницей», как, например, Польшу, но ее безусловно внутренне признают как отдельное самостоятельное государство. То же самое, но в еще большей мере относится к неславянским государствам СНГ.

Происходит постепенное разведение понятий русский и российский, из которых только последнее однозначно ассоциируется с Российской Федерацией как государством. Произведенная в 2000 г. (позже остальных стран СНГ) замена внутренних паспортов СССР на паспорта Российской Федерации позволила персонально определить состав населения. Утвердилась норма, в соответствии с которой русский гражданин Казахстана или житель Крыма – иностранец, в то время как российский казах (или украинец, или узбек) – свой.