Интерконтинентальный мост
Шрифт:
Гости вошли вслед за хозяином в просторный вестибюль гостиницы «Сивукак».
За ленчем, накрытым в просторном зале с видом на залив Нортон, подавали знаменитых аляскинских крабов и заливное из нерпичьих ластов.
— Вы уже привыкли к местной кухне? — вежливо осведомился Хью Дуглас у Метелицы.
— Чего мне только не доводилось есть за свою жизнь! — весело ответил Метелица. — Пробовал даже варанов в Юго-Восточной Азии и черт знает что еще! А вот у председателя Уэленского Совета, или, по-вашему, мэра, Ивана Теина ел моллюски из моржового желудка.
После ленча Метелица и Дуглас удалились в отдельный номер, чтобы поговорить без свидетелей. Безмолвный официант принес кофе и, уходя, тщательно прикрыл за собой дверь.
— Я с удивлением узнал, что жители острова Малый Диомид категорически против строительства моста, — начал Метелица. — Это может неблагоприятно отразиться на общей атмосфере и, если хотите, на престиже строительства. Мост должен соединить не просто берег с берегом, а прежде всего народы, живущие на этих берегах… Я тщательно ознакомился с проблемой и, честно скажу, в полном замешательстве. Малый Диомид, как и остров Ратманова, — это главные опоры моста. Так или иначе мы затронем местных жителей, их селение — избежать этого никак нельзя.
— Вы совершенно правы, мистер Метелица, — спокойно сказал Дуглас. — И, к сожалению, другого такого места, как Берингов пролив, не существует на земном шаре, чтобы воплотить идею соединения материков…
— Вы меня простите, — снова заговорил Метелица, — это ваше чисто внутреннее дело, но поскольку я в какой-то мере причастен к строительству, то не могу не беспокоиться о судьбе жителей Иналика. Ведь речь идет о людях, об их образе жизни и, наконец, об уникальной культуре, которой больше нет нигде в мире!.. Я уверен, что и вам это не безразлично, мистер Дуглас.
Некоторое время Хью Дуглас молчал, со вкусом допивая остывший кофе. Покончив с этим и вытерев губы белоснежной салфеткой, он почти торжественно начал:
— Дорогой товарищ Метелица! Вы напрасно плохо думаете об американском правительстве. Впрочем, я вас понимаю. Мы, люди прошлого века, часто по инерции мыслим категориями вчерашнего дня. Так вот, я должен сказать вам, возможно даже официально заявить, что жители Иналика получат даже больше того, о чем мечтали! О, они будут весьма благодарны!.. А сейчас, чтобы развеять ваши беспокойные мысли, приглашаю посмотреть цветные панорамы будущего моста, которые мы получили утром от художника Якова Цирцеиса.
В просторном затемненном зале собрались и многие жители Нома. Должно быть, здесь когда-то размещался кинотеатр: потертые кресла стояли в ряд.
Голографическое изображение моста впечатляло. Это было воистину сооружение космической эры человечества!
Подступы к величественному мосту начинались далеко на обоих материках, плавно подходили к берегам и затем как бы возносились на высоту нескольких десятков метров. Само сооружение чем-то отдаленно напоминало старый мост Золотые Ворота в Сан-Франциско. Может, Яков Цирценс знаком с проектом американского инженера Стросса?
Под мостом, далеко внизу, текли воды пролива, бессильно бились о его несокрушимые опоры. Среди колоссальных переплетений, толстенных тросов виднелся островок Малый Диомид. Там, где стояли домики Иналика, было пусто.
Френсис еще раз всмотрелась в изображение, чуть склонилась в сторону: голографическое изображение можно было разглядывать с нескольких точек. Но Иналика все равно не было, или его попросту забыли изобразить, или…
Френсис стало не по себе. Она тихо встала и вышла из зала.
На улице уже стемнело. Но в небе еще не зажигалось ночное освещение. Когда оно было изобретено, темные ночи превратились в яркие искусственно освещенные дни, но потом люди спохватились и вернулись к ночному звездному небу, а само вечернее освещение оставили лишь таким, чтобы пешеход или проезжий могли найти путь.
Плескалась вода в заливе Нортон, и где-то далеко, на краю городка, изредка взвывала собака. В ярко освещенном салуне «Савой» метались тени и слышалась глуховатая музыка и отчетливо — ритм.
Френсис почувствовала чью-то руку на плече и обернулась.
Это был Петр-Амая.
— Что-нибудь случилось? — спросил он.
— Мне просто захотелось выйти на свежий воздух, — ответила Френсис.
Некоторое время они стояли молча, глядя на огни стоящих в заливе судов. Порой группа огней начинала двигаться, слышалось тарахтенье — здесь еще порой пользовались давно устаревшими моторами внутреннего сгорания, пожиравшими огромное количество горючего.
— Ну как работается на новом месте? — спросил Петр-Амая.
Френсис ответила не сразу.
— Я очень обрадовалась, узнав, что меня берут на работу для книги, хотя до сих пор еще не знаю, что буду делать… И вот я уже специальный помощник начальника Американской администрации строительства Интерконтинентального моста. Никто в моем возрасте в Иналике не мог и мечтать об этом! Отец уже подумывает заказать новый дом, попросторнее: у меня теперь такое жалованье, столько денег, сколько не получает и десяток наших охотников. И всем этим я обязана мосту… И сегодня я увидела мост таким, каким он будет на самом деле. Панорама или фото не дают такого живого впечатления, как голограмма. Это и вправду другая земля, другая жизнь… Но нет там места Иналику…
В голосе Френсис слышалась такая печаль, такая тоска, что Петру-Амае даже показалось, что Френсис плачет.
— Не плачьте, Френсис… Вы видели только изображение. Голограмма снята с макета и потом смонтирована с голограммами берегов.
— Но ведь там нет Иналика! Значит, уже известно, что Иналика не будет! Неужели они все же решились на это?
Теперь Френсис не плакала.
Петр-Амая не знал, как себя держать. Полторы сотни людей живут на островке, в условиях, быть может, худших на всем земном шаре. С точки зрения здравого смысла, им нужно переселиться. Может быть, они даже выиграют, от этого… Но…