Интерконтинентальный мост
Шрифт:
Да, дежурный инженер был прав: лучше всего возвратиться в экранный зал. Оттуда все видно гораздо лучше.
Направляясь к двери, ведущей внутрь помещения. Метелица заметил на другом конце металлического балкона человеческую фигурку. Удивился, потом догадался, кто это. Перси Мылрок, которому он дал обещание позировать для портрета. По этому поводу вышел крупный спор с Владимиром Тихненко. Тот напомнил о тюбике из-под желтой краски на месте взорванного макета-моста, однако когда Метелица потребовал убедительных доказательств, Тихненко таковых не представил, отделавшись туманными намеками. Метелица сказал, что обещал Перси сделать все возможное, чтобы тот мог осуществить свои творческие планы, и что он. Метелица, привык держать свое слово. «Парень и так обижен судьбой, — добавил он. — Невеста убежала, да и земляки неважно к нему относятся. Пусть рисует…» И Метелица распорядился выдать Перси продолговатую металлическую пластинку с кодом-пропуском. Обычно Перси вел себя как и обещал: не мешал и действительно умел быть незаметным.
Вот и теперь художник только что попал в поле зрения, хотя он, наверное, вышел следом.
— Идите сюда, Перси! — крикнул Метелица съежившейся фигуре. — Пошли в помещение! Отсюда вам все равно ничего не увидеть!
В экранном зале диспетчерской дежурного инженера на экранах сияло лицо Хью Дугласа, а на других, числом не менее полутора десятков, с разных точек виднелись изображения обоих островов, точнее берегов, где нависшие над скалами эстакады, по сути законченные береговые части моста, должны наращиваться навстречу друг другу. Само это движение для человеческого глаза было так незаметно, что только с помощью двух специальных камер, как бы убыстряющих темп наращивания полотен моста, и можно уловить это движение. Все, кто находился в зале, смотрели на эти экраны, потому что на остальных одно и то же — летящий наискось ледяной снег.
— Ну вот и двинулись навстречу, — сказал как бы только для себя, но вслух Метелица.
Он глубоко, с облегчением вздохнул и откинулся в кресле. Лично он предпочел бы сначала соединить острова с материками, как и намечалось по первоначальному плану. Но мост через Берингов пролив был не только транспортным сооружением, как об этом твердили все средства массовой информации. О том, чтобы в первую очередь соединить острова — советский и американский, — было решено совсем не на инженерном уровне.
Метелица летал в Москву и доказывал, что технологически и даже экономически выгоднее и удобнее сначала соединить каждый остров со своим материком. Это позволит большую часть перевозок строительных материалов переложить на железную дорогу и колесный транспорт, ибо как ни хороши крановые вертостаты и большегрузные дирижабли, непогода в Беринговом проливе в зимнюю пору бывает такая, что техника отступает перед стихией.
«Дорогой Сергей Иванович, — сказали ему в Москве. — Мы вас прекрасно понимаем. Но в Америке приближаются президентские выборы. Кампания начнется уже в начале будущего года. Нынешний президент, принявший на себя ответственность за строительство Интерконтинентального моста, выставил свою кандидатуру на второй срок. Для его избирательной кампании весьма полезным было бы встретиться с нашим председателем Президиума Верховного Совета на соединении островов Ратманова и Малый Диомид. Встреча назначена на начало весны следующего года. В этом же районе предполагается проводить ежегодные консультации глав обоих государств».
Метелице ничего другого не оставалось, как заявить, что советская сторона сделает все, чтобы встреча на мосту состоялась в срок.
По всей видимости, схожие инструкции получил и Хью Дуглас. По приезде из Москвы Метелица встретился с ним, и объединенная группа инженеров и проектантов привела планы строительства в соответствие с новыми обстоятельствами.
— Ну что же, — кисло заметил Хью Дуглас. — Им оттуда виднее. Похоже, что строительство моста наш Президент включил в число своих предвыборных козырей.
Конечно, как символ, как впечатляющий знак соединение пролетом двух островов в Беринговом проливе убедительно. С этим нельзя не согласиться. И в душе Метелицы теплилась надежда, что после того, как будут произведены все салюты, когда журналисты, телекомментаторы, политические деятели израсходуют все запасы красноречия, хвастовства и демагогии, мост можно будет достраивать уже в обстановке относительного спокойствия как цельное, подлинно инженерное сооружение.
Метелица поделился этими размышлениями с Хью Дугласом.
— И те, кто взрывал макет-мост, может, тоже отстанут, — предположил американец.
— Не думаю, — задумчиво возразил Метелица. — Кстати, у нас ведутся интенсивные работы по обеспечению безопасности моста…
— У нас, надеюсь, тоже, — отозвался Хью Дуглас. — Но меня в известность об этом не ставят. Сказали только, чтобы я об этом не беспокоился.
— Ну, значит, у них есть основания быть уверенными в этом, — с нарочитой бодростью заметил Метелица.
Но Хью Дуглас, похоже, уловил в его голосе и недоумение, и намерение утешить собеседника.
Метелица еще раз поглядел на экраны и вдруг поймал себя на злорадной мысли, что ни журналисты, ни телеоператоры так и не увидели ничего впечатляющего, не считая того, что Арктика сегодня продемонстрировала всю мощь непогоды, на какую она способна: через три часа после операции ветер достиг ураганной силы, и это было хорошо заметно внутри экранного зала: стены ощутимо дрожали. Вибрировал пол, покрытый толстым, поглощающим звуки ковром, и порой вся башня-опора заметно вздрагивала, словно стремясь улететь. Снаружи остались только промышленные роботы. Опустела специальная площадка для представителей прессы.
Улететь сегодня к себе на мыс Дежнева будет мудрено, а тем более в Уэлен, в гости к Ивану Теину на торжество по поводу выхода в свет новой книги.
«Правда, это только переиздание, — скромно заметил автор, — но в моем возрасте и при моих темпах творческой работы и это достижение. Главная же прелесть книги в иллюстрациях, которые сделал Яков Цирценс».
От размышлений отвлек громкий голос Хью Дугласа.
— Похоже, сегодня природа решила нам устроить настоящее испытание! — прокричал он, обращаясь к своему советскому коллеге.
У него был такой вид, будто он и вправду старается перекричать с экрана ветер и летящий снег.
— Ну что ж, — отозвался Метелица. — Лучше теперь, чем в другое время.
— Судно в море! — вдруг послышался резкий, усиленный электроникой голос автоматической аварийной службы. — Похоже, что байдара! Несет на запад!
Добрая половина экранов переключилась на утлое суденышко. Это была охотничья байдара. Густой летящий снег не позволял рассмотреть людей. На радиовызовы судно не отзывалось: либо на нем отсутствовал аппарат, либо он поврежден. Огромные волны с дымящимися пенными гребнями время от времени скрывали байдару от взора.