Интерконтинентальный мост
Шрифт:
— На судне три человека! — сообщила аварийная служба. — По данным береговой спасательной станции, при ветре свыше сорока метров в секунду ни один из вертостатов не может подняться.
Метелица встал с кресла, перешел в меньшую комнату, где находились дублирующие экраны, и позвал двух своих ближайших помощников.
— Свяжитесь с портом Провидения! В бухте Румилет находится судно для подводного монтажа! Пусть срочно направится в пролив!
Судно для подводного монтажа представляло собой специально приспособленную подводную лодку, которая в глубине плавала гораздо увереннее, чем на поверхности.
Команды передавались мгновенно, и не прошло и минуты, как на связи уже был капитан судна.
— Только бы они продержались до нашего прихода, — озабоченно сказал он. — Нам потребуется около пяти часов, чтобы добраться до пролива.
— Неужели ваш «Садко» так тихоходен? — удивился Метелица.
— Мы же плывем под водой, — с ноткой обиды произнес капитан.
— Хорошо, не теряйте времени!
С американской стороны поступило сообщение, что байдару унесло с берега Малого Диомида, куда она зашла еще вчера якобы за дополнительным горючим: обычная отговорка для иналикцев, чтобы посетить свой островок. Ходили слухи, что владельцы байдар специально так рассчитывали запас горючего, чтобы оно кончалось как раз на подходе к Иналику.
— На байдаре Джеймс Мылрок, Ник Омиак и Джон Аяпан, — сообщили с аляскинского берега.
На экранах люди в лодке походили на белых медведей: так они были облеплены снегом. Охотники пытались еще что-то сделать — гребли короткими веслами, стараясь не ставить байдару бортом к огромным ледяным валам.
Перси, не отрываясь, смотрел на экран большого цветного дисплея и лихорадочно зарисовывал увиденное. Его рука летала над бумагой, как испуганная птица. Казалось, он чувствовал себя так, словно он тоже там, на гибнущем суденышке…
— Наши эксперты говорят, что в такую погоду остается уповать только на божью милость, — уныло сказал Хью Дуглас. — Никто из летчиков не отваживается выйти навстречу лодке ни на одном летательном аппарате.
— Мы вызвали «Садко» из бухты Румилет, — сообщил Метелица.
— Вы думаете, что он может что-то сделать? — с сомнением спросил Хью Дуглас.
— На все сто процентов не гарантирую, — после некоторого раздумья ответил Метелица.
Тем временем обтянутое моржовой кожей суденышко несло прямо на мыс Дежнева. Чувствительные лазерные телеобъективы едва пробивали плотную пелену летящего снега.
За все это время Перси Мылрок не произнес ни единого слова. Он пристроился у самого большого цветного экрана и рисовал, рисовал, перевертывая страницы своего походного альбома.
Метелица время от времени кидал на него недоуменный и потрясенный взгляд; ведь на терпящей бедствие лодке — его отец! То ли парень полностью равнодушен ко всему, то ли художественное начало в нем таково, что заглушает все остальное.
После торопливого обеда все снова вернулись в экранный зал.
А Метелица так и не уходил из небольшой комнаты с дублирующими экранами. Объективы с острова Малый Диомид уже не могли достать байдару, и включились мощные камеры на материке, на мысе Дежнева.
Метелица посмотрел на часы: до подхода «Садко» оставалось еще около трех часов.
Джеймс Мылрок перевел дыхание, смахнул с ресниц налипший мокрый снег и попытался всмотреться вперед; ничего, кроме стены летящего снега. Ник Омиак и Джон Аяпан пытались грести и держать байдару против волны. Мылрок помогал им кормовым веслом. Ему не раз доводилось попадать в шторм, но такой силы бурю он видел только раз, и то с берега… Каждая надвигающаяся волна казалась ему последней, и дымящаяся вершина ее напоминала о дымке погребального костра. Но каждый раз наполовину заполненная водой байдара каким-то непостижимым чудом взлетала на гребень волны, чтобы через мгновение провалиться между высоченными валами. И тогда все внутренности поднимались к самому горлу и такое было ощущение, что тебя вот-вот не станет.
В случившемся Мылрок винил прежде всего себя. Намереваясь высадиться на родной остров, он выключил связь, и когда уже при первых признаках урагана решили вытащить байдару на берег, то первым делом выгрузили двигатель и аппараты дальней связи. Старый Адам Майна держал причальный конец и торопил. И вдруг налетел такой шквал, что бедный старик упал и выпустил конец. Старались подгрести веслами, но что могли эти жалкие, слабые попытки против разбушевавшегося предзимнего урагана? Первое время была надежда, что выкинет на Ратманова. Но особенность ветрового потока между островами такова, что направление ветра, как правило, совпадает с меридианом. Байдару вынесло через южный выход пролива в Тихий океан и понесло на запад.
Ящик с навигационными приборами остался на берегу Иналика. Джеймс Мылрок помнил, как вынес его собственными руками и осторожно положил подальше от воды. Где байдара, на каком расстоянии от берега — теперь невозможно определить. Однако Мылрок хорошо знал, что с берегов их видно, и главная его цель была удержаться на плаву до того момента, когда байдара приблизится к берегу. Что же касается помощи здесь, в море, об этом и речи не могло быть.
Байдару несло на запад, к чукотским берегам. Мылрок слизнул с усов наросший лед и крикнул спутникам:
— Попробуем поставить парус!
Джон Аяпан обернулся: не сошел ли с ума их кормчий?
— Да, попробуем поставить парус! — повторил Джеймс Мылрок. — Так мы скорее достигнем чукотского берега. По всему видать, нас несет к Тунитльэну, там берег низкий, и волны могут нас выбросить на галечный пляж.
Окоченевшие руки в мокрых нерпичьих рукавицах плохо слушались. Дважды мачта едва не скользнула за борт, и Мылроку пришлось отпускать рулевое весло, чтобы помочь товарищам. Нижний конец мачты в предназначенное гнездо пытались всунуть часа полтора. Еще минут двадцать ушло на то, чтобы кое-как закрепить оттяжки. Хорошо, что они имели автоматические карабины и не было надобности вязать узлы. Теперь дело было за тем, чтобы поднять сам парус. Однако, как понимал Мылрок, на всю площадь его поднимать опасно, а рифов нет. Позвав на свое место Ника Омиака и передав ему рулевое весло, Джеймс Мылрок достал охотничий нож и с его помощью уменьшил площадь паруса примерно на треть.
Много сил уходило на то, чтобы вычерпывать воду. Хорошо, что в байдаре нашлось два пластиковых ведра.
Джеймс Мылрок осторожно потянул парус. Мокрое полотнище тотчас заполнилось упругим, плотным ветром. Рванувшийся гик едва не снес голову впереди сидящему Джону Аяпану, но тот вовремя пригнулся. Байдара напряглась и ринулась вперед. Теперь она неслась, обгоняя огромные волны с шипящими, дымящими мелкой водяной пылью вершинами. Скорость облегчила управление суденышком. Ник Омиак и Джон Аяпан могли немного передохнуть и переключиться на откачивание воды. Да и вода уже реже перехлестывала через борта: байдара как бы убегала от настигающих ее волн.