Интермеццо, интермеццо
Шрифт:
Я не стал развивать свой тактический успех на этом направлении, а просто подхватил всех трёх девушек под мышки и дал дёру в ту сторону, где в конце причала покачивалась на волнах наша галера! Бегун из меня неважный, да ещё и вес трёх взрослых девиц, (которые визжали, брыкались и рвались обратно в драку), отрицательно сказывался на скорости моего вынужденного спринта.
Короче, погоня наступала нам на пятки! Даже не оборачиваясь, я ощущал затылком горячее дыхание преследователей и чувствовал адскую смесь из запахов вина и лука. Вдруг сзади раздался вскрик и звук падения множества тел! Я рискнул обернуться и увидел кучу малу, как раз в том месте, где заканчивалась тропинка, ведущая к причалу, и начинались мостки пристани по доскам, которых уже вовсю грохотали мои каблуки! Оказалось, что Анхе сняла один свой сапог и запустила им в наших преследователей! Удар, по-видимому, сбил кого-то с ног, а тот в свою очередь послужил камнем преткновения для остальных!
Но долго любоваться этим зрелищем было слишком большой роскошью и свистнувшая над ухом стрела, пропела мне о том же самом. Стреляли с корабля, пришвартованного у соседнего причала. Вот уж ещё одно дежавю! Я, как мог, ускорил темп и в это время со стороны нашей галеры раздался грохот пушек! Пираньи стреляли сразу и по корпусу «купца», и по нашим преследователям. На вражеском корабле тут же началась паника, он завалился на один бок и загорелся! Выстрел в сторону погони тоже не прошёл даром: ядро в щепки разнесло мостки за моей спиной, и те, кто выбрался из свалки устроенной Анхе, вынуждены были остановиться. К тому же Огнеплюй полил остатки причала огнем, и они вспыхнули, будто были сделаны не из сырых досок, а из сухой соломы! Это дало нам хорошую дымовую завесу! Под её прикрытием я наконец-то перепрыгнул на борт своего судна, которое тут же отвалило от негостеприимного берега и полетело в открытое море!
Интермеццо шестнадцатое
— уроки вранья; игры в зарослях; исчезновение Анхе; смерть Огнеплюя
Через полчаса или около того, когда все отдышались и немного расслабились, я по всему кораблю гонялся за попугаем, удиравшим от меня пешком, так как его крылья слишком устали для полётов. В конце концов, он нашёл в себе силы взлететь на мачту, куда мне уже не захотелось лезть. Нет, я не собирался сворачивать ему шею, но он лишился бы многих своих перьев, если бы попался мне в руки!
— Ну и в чём ты обвиняешь меня? — Крикнул он мне сверху, когда убедился, что находится в зоне недосягаемости. — Ты же сам во всём виноват! Как только тебя угораздило заявиться именно в ту лавку, из которой я стащил кошель?
— Откуда мне было знать, что это именно та лавка? Её порекомендовал трактирщик, и ты при этом был рядом! Мог бы предупредить меня заранее!
— А почему ты вообще не выбросил кошелёк и не ссыпал деньги в карман?
— Не догадался!
— А кто из нас двоих говорил, что умеет обращаться с деньгами?
На это мне нечего было возразить. Конечно, по сравнению с братом я имел больший опыт в обращении с деньгами. Правда, опыта обращения с ворованными деньгами у меня не было никакого. Вот и результат! Да, здесь моей вины было не меньше чем его и я, махнув рукой, вернулся к Анхе, сидевшей в окружении пираний не занятых на вёслах.
— Так что же случилось в таверне, когда я ушёл? — Задал я вопрос, который мучил меня больше, чем история со злополучным кошельком.
— Нас узнали. — Ответила Анхе, подняв на меня усталый взгляд.
— Узнали? Кто?
— Сначала тот здоровенный, а потом подошли ещё четверо.
— И что они сказали?
— Сказали, что мы самые необыкновенные девушки, которых им приходилось встречать и спросили, откуда мы и чем занимаемся?
У меня похолодело внутри. Я уже понял, что произошло дальше, но всё же попросил рассказать поподробнее.
— Когда я сказала им, что мы занимаемся морским разбоем и сейчас хотим приобрести припасы для дальнего похода, то все четверо переглянулись, пошушукались, а потом тот мужик улыбнулся, как-то не по-настоящему и спросил, а не знаем ли мы девушку, которую называют «Белой Яростью»? Я ответила, что это моё прозвище, а он вдруг стал орать, что здесь, дескать, «Белая Ярость», хватайте её! Другой и впрямь попытался меня схватить, но я разрядила ему два пистолета в пузо, а потом вцепилась в первого, пока Щетинка и Заноза разбирались с остальными. Ну а дальше ты знаешь!
Я забыл сказать, что у пираний тоже были имена, но они все происходили от названия каких-либо предметов. Картина получилась полная и многоцветная! Конечно! Ни Анхе, ни пираньи, совершенно не умели врать! Они вообще не знали, что такое ложь и для чего она существует, а мы с братом не учли этого обстоятельства!
— Ну что, скажешь и здесь тоже я виноват? — Спросил попугай, спикировав мне на плечо.
— Нет, на сей раз, мы оба виноваты! — Сказал я, проявляя благородство. — Нам теперь и исправлять эту ошибку вместе!
Подводя итоги нашей первой и весьма неудачной экспедиции на берег, мы всё же пришли к мнению, что счастливо отделались! Наши потери состояли всего лишь из трёх пар сапог: пираньи скинули свои ещё в таверне, Анхе, недолго думая, выбросила оставшийся у неё за борт. Хуже было то, что мы так и не добыли припасы и воду, но это было поправимо, ведь берег, хоть и скрытый горизонтом, всё ещё был недалеко. Кроме того, мы приобрели кое-какой опыт и теперь, чтобы не наделать прежних ошибок, надо было этим опытом воспользоваться. Прежде всего, мы с Огнеплюем решили научить наших девушек врать!
Тот, кто думает, что это дело простое, глубоко ошибается! Сначала они долго не могли понять, что мы от них хотим. Потом некоторые заявили, что им это совершенно не подходит и так жить неправильно! Оказывается, эти дикарки обладали особой врождённой животной моралью. Сломав об их благородное упрямство несколько копий, мы поняли, что напрямую действовать бесполезно и принялись «совращать» их предводительницу.
Сначала Анхе также отпиралась и посылала нас, куда подальше со своими лекциями о лжи, как неотъемлемой формы общения. Мало того! Она всё ещё не простила нам обман с превращением Огнеплюя в попугая и воспринимала ложь исключительно, как зло. К доводам, вроде того, что если бы она сказала неправду тем мужикам в таверне, то всё могло обойтись без драки, пиратка отнеслась весьма скептически: «Без драки? Но ведь так совсем не интересно! К тому же мы всё равно победили, хоть и пришлось удирать!»
Однако мы с братом не теряли надежды, ведь Анхе была существом более цивилизованным, чем её подружки, а значит, ложь не могла быть ей совсем чуждой. Выход нашёлся сам собой. Как всегда, возбудить интерес к необходимому нам предмету удалось с помощью двух вещей: любопытства и… злой шутки!
С любопытством всё было просто — девчонки ужасно любили наши рассказы о дальних странах и необыкновенных приключениях, и слушали их, буквально открыв рты! Особенно в таких байках преуспел мой находчивый братец. Кстати, к говорящему попугаю, пираньи привыкли очень быстро. Они совсем не связывали его личность с красным драконом, которого боялись, до них просто не доходило, как это может быть. Впрочем, эти девушки вообще не привыкли серьёзно над чем-либо задумываться. Итак, привожу здесь один из его рассказов: