Интермеццо, интермеццо

де Клиари Кае

— А как же мы? — Крикнул кто-то из ганзейских моряков, которые уже не думали о драке.

Дон Самбульо, скомандовавший было отход от пылающих кораблей, дал знак своим людям остановиться и вернулся на нос судна.

— Если кто из вас желает послужить княжескому дому Самбульо, — сказал он внушительно, — того я охотно приму в команду, которую считаю своей семьёй! Затаивший злобу или обиду, пусть лучше остаётся на месте, потому, что с предателями я расправляюсь вот так!

При этом он указал куда-то вверх. Я поднял голову и увидел, какой-то крупный предмет, похожий на грушу, который висел на рее. В следующее мгновение я понял, что это было, и вздрогнул от увиденного: там между натянутых снастей висел почерневший труп Лимо, неудачливого купца, стукача и лицемера! Так вот, значит, какая судьба постигла сладкоречивого мерзавца?! Поделом тебе, иудино отродье, обречённое на верёвку за патологическую склонность к

подлости и предательству!

Ганзейцы явились на корабль дона Самбульо в полном составе, продемонстрировав, таким образом, что не держат ни зла, ни обиды на того кто едва не отправил их на дно морское. Мы тут же отчалили и сразу пошли полным ходом от места морского сражения. Удивительно, но никто не смотрел назад, только я кинул взгляд в ту сторону, где зажатая между двух кораблей, полыхала наша галера.

Анхе не отрывала глаз от своего рыцаря в сверкающих на солнце доспехах, и казалось, не видела больше ничего вокруг, а пираньи, (вот, кошки!), уже вовсю мурлыкали с белозубыми смуглыми головорезами под хмурые взгляды ганзейцев, держащихся особняком.

Прошло несколько часов, и мы снова сидели в каюте дона Самбульо, и пили его превосходное вино. Здесь совсем ничего не изменилось и мне даже почудилось, будто приключения последних трёх месяцев, это лишь игра моего воображения, навеянная винными парами и ритмичным биением волн за бортом. Но, увы, это не было игрой воображения и всё что с нами случилось, было на самом деле.

После того, как мы, как могли, разместились на борту корабля дона Самбульо, ранее принадлежавшего купцу Лимо, который сейчас украшал своей особой главную мачту, я произвёл поверку того, что осталось от команды «Белой Ярости» и втихаря облился слезами.

Когда мы отплывали из такой далёкой и такой мирной бухты с острова, лежащего в другом измерении, нас было тридцать шесть человек, не считая попугая, а теперь я насчитал только двенадцать пираний, половина из которых была тяжело ранена. Мы даже не смогли должным образом похоронить погибших, и их тела поглотил огонь. Впрочем, это, наверное, и было самое достойное погребение, какое можно придумать для воителей.

Среди выживших, к моей радости, оказались обе будущие мамочки, которые, каким-то чудом отделались в драке незначительными царапинами. Сейчас головорезы, так, кстати, пришедшие нам на помощь, вовсю ухаживали за девушками, проявляя при этом основательные познания во врачевании и удивительную галантность, которую трудно было предполагать, глядя на их дикарский вид. Увидев это, я невольно вздохнул и подумал, что в команде Анхе скоро будет много мамочек. Впрочем, это была уже не моя проблема.

— Когда я проснулся и не увидел вашего корабля, — рассказывал дон Самбульо, — первым делом я вытащил подлеца Лимо из его конуры и подробно расспросил его, куда могла деться галера сеньориты Анхели? И что бы вы думали? Этот плут начал лгать мне в лицо, будто он сам видел, что ночью команда «Белой Ярости» перерезала канаты, и судно скрылось в тумане! Он думал, что я новичок в морском деле, не знаю, что при такой погоде, какая стояла тогда, никакого тумана быть не могло! Кроме того, верёвки от абордажных крючьев были обрезаны человеком, стоявшим на борту нашего корабля, а не как ни со стороны галеры. Когда я поднял Лимо за шкирку над палубой и высказал ему всё это, он заверещал, что всё сделал правильно и так будет лучше, но я не дал ему договорить и швырнул через весь корабль, так, что он едва не улетел за борт. Знаете, что он тогда удумал? Натравил на меня свою команду, приказал этим мужланам связать меня и бросить в трюм! Это стоило жизни, двоим из них, а ещё нескольких я основательно потрепал, но они справились, навалившись на меня всем скопом! Не знаю, сколько я провёл в трюме среди пыльных мешков и крыс, но я поклялся, что мерзавец Лимо сполна заплатит мне за оскорбление! Дважды в день мне приносили еду и вино, причём не моё прекрасное вино, а ту кислятину, которой Лимо потчевал свою команду, пойло годное только для травли крыс! Делал это один и тот же бывший стражник, из тех, которых купчишка нанял в Амстердаме для охраны своего корыта. В конце концов, я разговорился с этим парнем и выяснил, что жирный скупердяй платит этим молодцам крайне мало, что они недовольны скверным к ним отношением и что многие непрочь сменить службу. Я предложил ему сделать это незамедлительно, а также попросил пригласить всех желающих вступить в команду, которую я намерен собрать прямо сейчас. Их не пришлось долго уговаривать и вот в один прекрасный день, а точнее прекрасную ночь, я вышел из трюма в сопровождении дюжины воинов, которых тут же привёл к присяге, ну и щедро заплатил, конечно! Мы не скрывались, и наше появление было замечено сразу. Лимо выскочил на палубу с руганью, но увидев меня, сообразил, в чём дело и призвал своих людей к оружию! Впрочем, схватка была не долгой. Большая часть команды сдалась, остальных мы побросали за борт, а негодного купчика подвесили сушиться на рее, где, на мой взгляд, он смотрится лучше,

чем внизу! Как хотелось мне тут же отправиться на поиски сеньориты Анхели! Но я понимал, что врядли застану вашу галеру стоящей на том же месте, ведь прошло порядочно времени, а ещё, к такому походу требовалась подготовка, и я решил сначала заехать домой. Моё родовое поместье находится на побережье и кроме разных прочих прелестей, располагает удобной бухточкой, в которой и был произведён ремонт корабля. Прежде всего, я ликвидировал остатки той стрелковой башенки, которую вы тогда разнесли, сеньор Драгис. Затем, немного подумав, убрал и вторую. Это сделало корабль не столь неуклюжим в управлении, каким он был до сих пор. Потом я велел обшить борта листовым железом и приделать на носу таран. Таким образом, торговый корабль стал боевым! Потом я реорганизовал команду. Моряков не пригодных к морским сражениям, отпустил с миром, амстердамцев сделал арбалетчиками, благо у них это лучше всего получалось, а в качестве матросов и морской пехоты нанял местных свирров, (вы видели, каковы они в деле). Забавные ребята, эти свирры. Не цыгане, не крестьяне, а что-то среднее. Бойцы, каких поискать, но не злые, а скорее весёлые. Они попросились ещё к моему прадеду в качестве арендаторов и с тех пор живут на наших землях, так что мы с ними давно друг друга знаем и вполне понимаем. Вобщем, подготовившись, таким образом, я отправился в обратный путь и всю дорогу молил Небо о встрече! Я согласен был даже быть атакованным вами, сеньорита Анхелика, лишь бы ещё раз увидеть ваш прекрасный облик! Но вышло ещё лучше! Представьте моё удивление и восторг, когда сегодня я увидел знакомый парус с драконом! Потом вдруг ко мне прилетел ваш попугай, проорал, что-то чего я не расслышал, но при этом он всем своим видом показывал, чтобы я следовал за ним! Удивительно умная птица! Я понял, что у меня появился шанс оказать вам услугу и решил, во что бы то ни стало, этот шанс не упустить! Ну, а остальное вы знаете! А теперь, если вас это не слишком затруднит, расскажите, что с вами случилось с тех пор, как мы расстались, и как вышло, что вам пришлось сражаться с целой эскадрой?

Вопрос был задан Анхе, но я видел, что девушка, как и в тот раз, находится в прострации и решил прийти ей на помощь. Мой рассказ был долгим, и я не буду приводить его здесь, так-как вы уже знаете о наших приключениях. Во время моего повествования дон Самбульо не раз выражал своё удивление и восхищение, а в конце попытался объяснить нам кое-что, насчёт того края, где мы так вляпались в историю с монастырём. По его словам это была страна каких-то «иров», но как я не ломал голову, всё равно не смог понять, что это была за местность и что за народ мы там встретили. Впрочем, я никогда не был силён в географии Земли, а взглянуть на мир сверху, увы, не имел возможности.

Разговор затянулся до утренней зари. Взглянув на нашу пиратку, я вдруг понял, что девушка попросту спит с открытыми глазами и потихоньку сказал об этом дону Самбульо. Тот сразу же прекратил разговор, потом мы аккуратно переложили спящую Анхе на его кровать и удалились, оставив каюту в её распоряжении. Хозяин судна посетовал, что не может устроить меня подобающим образом — других кают на корабле не было, но я уверил его, что это пустяки и что я найду себе место, где-нибудь на палубе, как впрочем, это предстояло сделать и ему самому.

Не знаю, почему мне вдруг пришло в голову перед сном полюбоваться на восходящее солнце, ведь я буквально падал с ног от усталости? Я стоял у борта и смотрел, как громаду облаков, словно сияющие клинки мечей, пронзают лучи, невидимого ещё светила! Эта картина была настолько красива, что я не сразу сообразил, что кто-то уже некоторое время теребит меня за рукав. Повернув голову, я увидел Огнеплюя, сидящего на фальшборте. Казалось, он тоже любуется рассветом, но я понял, что у брата есть ко мне разговор.

— Ты должен уйти. — Сказал он мне без всяких вступлений.

— Я мешаю? — Спросил я, хоть и сам понимал, что мешаю.

— Послушай! — Продолжал он мягко и вкрадчиво, что совершенно не было похоже на то, каким я привык видеть брата раньше. — Я очень благодарен тебе за помощь! Честно говоря, без тебя я бы не справился, но теперь твоё присутствие здесь нежелательно. Пойми, их теперь двое, и третий, (дядя он или не дядя), третий — лишний! На меня не смотри — я попугай! И думаю оставаться попугаем лет пятьсот — семьсот или около того. А ты… Ты ведь хочешь встретиться со своей возлюбленной?

Я ответил утвердительно. Сердце, как сумасшедшее забилось у меня в груди, так, что я едва мог сдерживать дрожь в руках. В голове, как-то странно потяжелевшей, пронеслась только одна мысль — Неужели?!

— К сожалению, я не могу отправить тебя прямо к ней. — Поспешил разочаровать меня Огнеплюй. — Я попросту не знаю, где она. Впрочем, я даже не знаю кто она. Познакомь, когда найдёшь, мне жутко любопытно взглянуть на ту, которая сумела сделать из тебя человека. Так вот, я отправлю тебя в тот мир, где наш с Анхе остров. Там отдохнёшь, отлежишься, а потом я постараюсь тебя навестить и мы что-нибудь придумаем! Идёт?