Интермеццо, интермеццо
Шрифт:
Наше судно вздрогнуло, словно от удара хлыстом! Я уже рассказывал, как во время абордажа корабля Лимо, дротик, выпущенный из катапульты, отбросил одну из пираний поперёк через галеру и пришпилил её к противоположному борту. Так вот, та катапульта была далеко не такой мощной, как те, которые прихватили с собой ганзейцы для охоты за «Белой Яростью»! Дротики, каждый толщиной с руку, войдя в правый борт нашей галеры, высунули свои широкие лопатообразные жала из палубы! Некоторые из них вообще пролетели насквозь и скрылись в волнах океана, но большинство так и осталась торчать в нашем корпусе и теперь мы вспахивали волны их оперением. Это заметно снизило наш ход, кроме того в трюме образовалась течь, но поворот был закончен!
Анхе и ещё
На это ушло немного времени, но ганзейцы успели перезарядить свои метательные орудия и снова дали залп первыми! Нас опять спасла их поспешность! Наверно пороховой дым сбил с толку этих стрелков и рой дротиков пронёсся над нашими головами, срезав почти все наши снасти и разорвав парус в клочья! Наш ответный залп был не лучше: из за того, что галера накренилась, навести пушки оказалось весьма непросто и большинство ядер перелетели вражеские корабли, не нанеся им никакого вреда. Только два-три выстрела продырявили парус одного из них, а одно ядро разнесло боевую башенку на другом. Насколько я мог видеть, стрелков в это время на башенке не было.
Галера всё больше и больше кренилась на правый борт, а это значило, что течь в трюме усиливается. Помпа на борту имелась и две пираньи уже вовсю работали её рычагом, но так долго не могло продолжаться.
— Надо уходить! — Сказал я Анхе, которая с угрюмым видом перезаряжала «Мамку».
Девушка зло посмотрела на меня, но, взглянув в сторону ганзейцев, всё же согласно кивнула. От вражеского флагмана над волнами торчала одна корма, но два других корабля, почти не пострадавшие от наших выстрелов, делали разворот для удобного прицеливания и следующий их залп мог стать для нас роковым. Нам же было крайне сложно отбиваться, поэтому мы напоследок ещё раз шарахнули в сторону ганзейцев и, не выясняя результаты этого залпа, бросились наутёк, пока дым не рассеялся.
Грести, когда судно завалилось на один борт, было крайне неудобно. Управлять им, наверное, было ещё труднее, поэтому мы виляли из стороны в сторону, но, несмотря на эту инвалидную походку, расстояние между нами и ганзейцами всё больше увеличивалось. Они стреляли в нас ещё и ещё, но попасть в судно, которое идёт зигзагами, оказалось непростой задачей. Правда, нашу корму украшали несколько засевших там дротиков, напоминавших общипанный хвост, но это никому не вредило. Я подумал было, что опасность миновала, но вдруг заметил ещё один корабль идущий нам наперерез! Откуда он взялся? Где прятался? Обдумывая эти вопросы позже, я пришёл к выводу, что он шёл в кильватере ганзейской флотилии и потому не был виден сначала, а потом в пылу битвы мы о нём просто забыли. И вот теперь настала пора вспомнить об этом новом преследователе. Вспомнить и ужаснуться!
Прежде всего, это было не ганзейское судно. Оно напоминало скорее драккар, но явно не было изделием викингов. Шёл этот корабль, как и мы на вёслах, которые мерно взмахивали и опускались, выдавая отличную выучку мореходов. Как и у ганзейцев парус этого судна был чёрным, но на нём был изображён не дракон проткнутый дротиком, а христианский крест, объятый языками пламени.
Если при приближении ганзейцев меня тревожило ощущение опасности, то теперь сомнений не было никаких — на нас надвигалась сама смерть! Анхе тоже поняла это, а когда на носу корабля-преследователя появилась фигура в чёрных доспехах, девушка вскрикнула, и в её голосе я услышал одновременно гнев и ужас! Человек, стоявший на носу приближающегося судна, был одет в воронёную кольчугу закрывающую всё тело, чёрный плащ с изображением того же пламенеющего креста и шлем похожий на ведро, который, как мне известно назывался «топфхельм» и был очень популярен у рыцарей раннего средневековья.
Несмотря на то, что лицо этого чудовища скрывалось за стальным забралом, мы сразу узнали его — это был наш старый знакомый, настоятель монастыря воинствующей церкви, который не только выжил, но и сменил вид деятельности. Теперь, похоже, его целью стала поимка «Белой Ярости». Он тоже узнал нас и даже сделал в нашу сторону движение рукой одетой в чёрную перчатку, расшитую серебряными звёздами…
Анджелика, пожалуйста, дослушай всё до конца! Я знаю, о чём ты сейчас подумала, но всё же прошу тебя, сядь и дай мне рассказать всё, как было!
Итак, рыцарь в чёрных доспехах сделал в нашу сторону некий жест, который можно было принять за приветствие, но скорее это было выраженное в движении желание схватить! И он мог это сделать! Его судно заметно превосходило нашу покалеченную галеру в скорости и сейчас оно стремительно приближалось. Анхе попыталась достать преследователя пушечными выстрелами, но целиться через корму было невозможно, а развернуться для стрельбы, означало подставить борт под таранный удар.
— Надо выбросить их! — Вдруг сказал Огнеплюй, указывая на пушки. — Необходимо облегчить судно!
Анхе взглянула на него с тем же выражением, что и на меня, когда я предложил отступить, но и как тогда, тут же согласилась.
— Слушай братец, — спросил я Огнеплюя, — а тебе не кажется, что сейчас неплохо было бы оказаться на твоём острове, а?
— Кажется! Но я не могу открыть здесь проход между мирами. Таких мест вообще немного, и мы сейчас далеко от ближайшего. Думаешь, мне не приходило это в голову раньше? Если б мог, то открыл бы портал ещё тогда в монастыре!
Пушки и ядра полетели за борт. У Анхе стояли слёзы в глазах. У меня тоже почему-то от всего этого сжималось сердце и, вынужден признаться, свою «вертлюгу» я всё-таки припрятал под скамьей, на которой сидел. После облегчения галера основательно прибавила ход, и расстояние между нами и преследователями несколько увеличилось. Но вскоре мы поняли, что этого мало! Пираньи дрожали от усталости, я и сам начал выбиваться из сил, а у противника, похоже, было вдвое больше гребцов.
Кроме того, на палубе вражеского корабля начала выстраиваться абордажная команда в которой я узнал наших старых знакомых, воинственных монахов! Среди них даже, (вот сюрприз!), были двое раскрашенных в сине-белый цвет! А я-то думал, что всех их перебил тогда на подземном кладбище! Но ничего! Прежде чем нас порубят, в чём уже не было сомнения, я возьму их жизни, а если повезёт, то прихвачу с собой и отца-настоятеля!
Я берёг дыхание для битвы. Понимал, что всего моего пламени не хватит, чтобы выиграть схватку с таким количеством противников, но для себя решил: они не одержат над нами лёгкую победу! Они получат такой фонтан огня, который запомнят надолго, даже если при этом сгорят мои лёгкие! Ах, если бы у нас был хотя бы такой огонь, каким я обладал до превращения!
И вдруг я вспомнил — у нас есть огонь! Мы сбросили за борт пушки и ядра, но в пороховом погребе было ещё несколько бочонков с порохом! В очередной раз, бросив весло, я подозвал к себе Анхе и Пчёлку, которая лучше других разбиралась в огненном деле, и изложил им свой план. Он был прост, но действовать приходилось очень быстро!
Наша задача состояла в том, чтобы пустить навстречу врагу плавучую мину. Но, как это сделать? На морских волнах не насыплешь пороховую дорожку, пушечный фитиль горит слишком медленно, предложение Огнеплюя поджечь порох плевком в отверстие в крышке бочонка тоже не встретило одобрения — его бы просто разорвало на тысячу перьев. Тогда Пчёлка предложила обвязать бочонки пучками соломы из тюфяков, пропитать солому маслом, поджечь и в таком виде спускать на воду навстречу вражескому судну. Это могло сработать, и мы принялись за дело!