Интернет-издание авторов рунета "Портал" № 2
Шрифт:
Болотные ведьмы злобно загалдели, завидев приближение Самума. Саламандра надвигалась на них бесстрашно и неотвратимо, словно боевой слон, не обращая никакого внимания на предостерегающие грозные вопли. Заметив, что крики не оказывают на противника никакого эффекта, черные создания прекратили галдеть, и зашипели, точно змеи. Но Самума не испугало и это. Он смело полз вверх, расчищая дорогу длинным языком – высовывал его и стегал им болотных ведьм, точно кнутом.
Наконец, вороны отступили – Кейлот увидел, как зеленые искорки-глаза сбились в кучу на самой верхушке. Но Самума такой компромисс не устроил. Когда отходить стало некуда, болотные ведьмы попрятались по своим гнездам и затихли, а Самум остался наверху, взяв на себя роль надзирателя.
– Ватто? – тихо позвал Кейлот, отпуская рукоять меча.
– Что, господин?
– Ты справишься с ними?
– Спрашиваете! Самум не даст им спуску, уж поверьте мне на слово.
– Что, Ватто?
– Позвольте Лютто немного поспать. Я покараулю за него. Обещаю, на этот раз я вас не подведу.
– Ладно, Ватто, – согласился Кейлот.
Тут сверху раздался шум. Кейлот поднял голову, Ватто последовал его примеру. Одна из болотных ведьм решила поднять мятеж, высунулась из гнезда и попробовала клюнуть Самума. Но саламандра ухитрилась не только быстро парировать удар длиннющим языком, но еще и подстегнуть им обидчика. В следующий миг мимо Кейлота сверху вниз пронесся крякающий и молотящий крыльями комок, от которого пахло плесенью и паленой шерстью. Через пару секунд внизу раздался плеск, и все затихло. А чуть погодя послышалось осторожное хлюпанье, которое сменилось зловещим хрустом, похожим на работу чьих-то массивных челюстей. Видимо, кто-то из глубинных жителей пришел попировать за чужой счет.
Вскоре Кейлот снова уснул, а когда проснулся, то уже стояло серое облачное утро. Самум исчез, а на верхних ветвях деревьев не было никаких вороньих гнезд. Кейлот потянулся и увидел на своей «постели» длинное черное перо. Видимо, его обронила опаленная болотная ведьма. Только почему оно не исчезло вместе с тьмой ночи? Кейлот взял находку за ость и поднес к глазам. По черному перу пробежал радужный отблеск. Кейлот повернул его еще раз, и радужный отблеск пробежал в обратном направлении.
– Оставьте себе, – посоветовал ему Ватто. Кейлот поднял глаза и встретился с серьезным взглядом южанина. – Серьезно, берите. Ничего плохого оно в себе не таит.
Кейлот кивнул и сунул перо в вещевой мешок, предварительно завернув в лоскуток материи. Он не знал, что за польза ему будет от этого пера. Хотел спросить это у Ватто. Но тот уже отвернулся – он сворачивал свою постель. А Лютто был внизу. Вот почему Кейлот до поры, до времени не знал, какая удивительная вещь оказалась у него в руках.
Глава 11. Герой и дракон
Мимо путешественников проплывали странные пейзажи. Ландшафт оставался прежним: болота простирались вокруг, насколько хватало глаз; гигантские стволы обреченных деревьев вздымались вверх, а с их мощных ветвей свисали лишайники и змеи. Много змей. Питоны, анаконды и удавы провожали путников немигающими взглядами зеленых, голубых и желтых глаз. Но встречались здесь такие предметы, которые по своему происхождению были чужды болоту, а вкупе с его однообразием производили гнетущее впечатление. Так, на пути Кейлоту и его друзьям попался большой пушечный ствол, наискосок торчащий из грязевой жижи. Его металлический корпус покрылся пятнами ржавчины, похожими на следы от кровавых поцелуев, а из жерла пушки торчал чей-то хвост, сверху пушистый и рыжий, как у лисы, а снизу безволосый, морщинистый и серовато-зеленый, как у крокодила. В следующий раз путники увидели частокол из пик и алебард, поднимающийся из болота в нескольких ярдах слева. Пики остались прежними, если не считать вездесущей ржавчины, покоробившей их лезвия. А вот с топоров алебард свисали длинные бороды лишайников, делая их похожими на древних стариков, идущих об руку со своими юными внуками.
На боковой поверхности топора одной из алебард Кейлот заметил выгравированную пиктограмму, изображавшую крадущегося тигра. Этот символ принадлежал южной префектуре Лорнфорд, отправившей свои войска в поход к Хрустальной Горе два года назад.
Троица путешественников вышла на опушку Леса Плача, когда красные лучи заходящего солнца наводнили глубокую долину Тана, раскинувшуюся у подножия Хрустальной Горы. За их спинами болотистый лес издавал странные и зловещие звуки. Там ночные существа готовились выйти на охоту и подготавливали плацдарм для дальнейших боевых действий. А впереди лежала изумрудно-зеленая долина, которую по диагонали пересекала извилистая река. Между роншейнским болотом и дном долины, пестревшим рощицами и озерцами, простерлось почти восемьсот ярдов крутого каменного склона, по трещинам и впадинам которого струились селевые потоки. Лютто сказал, указав на одну из этих грязевых рек, которая прокладывала себе дорогу в двадцати ярдах справа:
– Грязь оттекает. Единственная надежда обреченных душ на спасение, – он изо всех сил напрягал голосовые связки, чтобы перекричать оглушительный грохот потока.
– Куда они впадают? – для того чтобы задать этот вопрос, Кейлоту пришлось склониться к самому уху южанина.
– В основании скал находятся большие подземные пещеры. Грязевые потоки устремляются прямо туда. Но куда затем деваются… Это знают только темные боги, обитающие в подземельях.
Точно такие высокие скалы окаймляли гигантскую долину с востока и запада. Южную оконечность загораживал конический силуэт Хрустальной Горы. Ее хрустальная верхушка, вобравшая в себя закатный солнечный свет, напоминала кроваво-красный капюшон. Зрелище достойное того, чтобы любоваться им бесконечно. Когда Кейлот поделился своими наблюдениями с Ватто, южанин пожал плечами и сказал:
– Как знать. Мне оно больше напоминает окровавленный наконечник копья.
– Или запятнанный кровью зуб, – отозвался Лютто.
В северных королевствах бытовало мнение, что долина Тана появилась в результате того, что на земную поверхность, которая еще не успела окончательно застыть после пребывания в раскаленном полужидком состоянии, наступил исполинский доисторический медведь Танату на своем пути к Бездонному Океану. А Хрустальная Гора была жалкой занозой, застрявшей между подушечками его лапы. Именно здесь древнему чудовищу удалось от нее избавиться. Подобная теория подтверждалась тем, что в водах Бездонного Океана до сих пор обитали морские существа под названием танату, которые изредка в поисках добычи выходили на берег. С виду они напоминали медведей и обладали внушительными пропорциями, но, конечно, не были такими исполинами, как их знаменитый предок.
Когда Кейлот озвучил эту легенду, Лютто бесцеремонно ее высмеял, а Ватто смерил брата укоризненным взглядом, прежде чем взять слово.
– Во времена, предшествующие Древнему Миру, когда землю населяли исполинские чудовища, жил себе ящер, которого называли Звездным Драконом. Был он так велик, что, пролетая над землей, закрывал небо от горизонта до горизонта. Он был нейтрален, как по отношению к чудовищам, правившим тогда бал на земле, так и к людям. Он не нападал на поселения людей, но не истреблял и монстров, которые позволяли себе это делать. Поэтому ни первые, ни вторые не искали в его облике ни защитника, ни союзника (смотря, кто на что рассчитывал). И так бы могло продолжаться не одну тысячу лет, ибо драконы – признанные долгожители на земле, если бы не один человек – Индиго Кармус. Это имя знакомо вам, господин? – спросил Ватто, отметив напряженную работу мысли на лице Кейлота.
– Вряд ли.
– Разумеется, это имя вам мало что скажет, ибо тем среди ныне живущих, кто знает о его подвигах, он знаком под совершенно иным прозвищем. Рыцарь Вечности. Слыхали о таком?
– Не уверен, – задумался Кейлот. – Память человеческая недолговечна. Если я и слышал о нем, то только в раннем детстве и уже успел об этом позабыть.
– Так вот этот герой задался целью уничтожить Звездного Дракона. Прямо, как вы – его алмазного потомка. Но причины к убийству у этого воина были совсем иные, чем у вас. Индиго Кармус являлся знатным истребителем чудовищ, на его счету был не один поверженный монстр. Среди них попадались и такие, как василиски, виверны и даже мантикоры.
– Такие древние чудища… – задумчиво проговорил Кейлот. – В какую эпоху они жили?
– В эпоху Архаического Мира, – с готовностью ответил Ватто. – Эти существа жили так давно, что свитки и книги, в которых они упоминались, успели давно рассыпаться в прах, а из него – произрасти в новые деревья.
– Да уж.
– Так вот Индиго, видимо, посчитал, что голова Звездного Дракона станет достойным венцом его впечатляющей коллекции. Выследить Звездного Дракона не составило особого труда – ящер был так огромен, величествен и могуч, что вел свое существование, ни от кого не таясь. Индиго вызвал его на поединок, Дракон согласился. Он поднялся в небо, и солнечный день сменился звездной ночью. Потом начался поединок. О его перипетиях сказания молчат, равно как и о том, каким образом Индиго Кармусу удалось подняться в воздух и продолжать битву со своим противником в небесах. Известно лишь, что был нанесен роковой удар, и Звездный Дракон пал. Земля содрогнулась под его телом. Крылья били по земле, сметая города и леса – и на этом месте образовались пустоши, которые просуществовали многие тысячи лет, прежде чем снова заросли деревьями. Там, где в землю вонзились его когти, образовались озера. Его хвост обрушился на Бездонный Океан (тогда его еще не величали бездонным) и пробил в его ложе глубокую траншею длиной в несколько тысяч миль. Говорят, что поднявшиеся волны взметнулись до небес и смыли с небосклона на дно несколько сотен звезд. А шип, венчавший этот хвост, по форме напоминавший полумесяц и сиявший подобно ему же, вонзился в землю так глубоко, что стал причиной появления Глотки Дьявола – самого глубокого места в океане. Когда туша дракона исчезла – часть разложилась, а часть погрузилась в землю – на поверхности остались только некоторые элементы скелета. К ним относится хребет дракона. Он существует и сейчас и известен под названием Лиловые Горы. А еще зуб. Его клык – это и есть Хрустальная Гора.