Интернет-издание авторов рунета "Портал"
Шрифт:
Сержант зло усмехнулся, бросил на меня пристальный взгляд.
– Да жива эта сука…
Я только рот успел открыть, как он продолжил:
– Товарищ капитан, может быть, вы сами с ним… пообщаетесь. Он там сидит, – сержант кивнул в сторону внутренних помещений. – Обкуренный. Похоже, он оттуда и не выходил – смотрел как в кино, когда пацанов на улице клали… Иначе я его завалю, и рука не дрогнет!
– Да твою ж мать! – я поднялся, поправил «разгрузку» и, схватив автомат, вышел из комнаты.
От Ковалева я мог ожидать
Майор сидел на опрокинутом ящике и курил. Автомат стоял у стены.
Едва я шагнул на порог, как противный кислый запах «травки» резанул обоняние.
Злость закипела в душе.
Ковалев бросил на меня взгляд и отвернулся.
Я практически не знал его. Видел пару раз в технической службе батальона, где он занимал весьма «теплое» место инженера. Но, зная огромный некомплект офицеров, в этот рейд он попросился сам, наверняка зарабатывая на орден.
– Какие потери? – хрипло спросил он.
– Шестнадцать убитых, пятеро раненых, – процедил я сквозь зубы. Больше всего хотелось сейчас дать этому подлецу по зубам и выбить воняющий окурок. – Связи нет. Раненых нужно эвакуировать.
Майор промолчал, пыхнув «травкой». Из этого здания он точно не выходил – камуфляж чистый, магазины в «разгрузке» полные.
Я стиснул зубы, сдерживая клокотавшую внутри ярость.
Молчание затянулось.
– Что будем делать, товарищ майор? – напомнил я о себе.
– Штурмовать дом будем, капитан, – резко бросил Ковалев и поднялся. Невысокий, грузный, с солидным животом, который выпирал даже из-под бронежилета.
– Кем штурмовать? С дюжиной человек? – ответил я зло, с вызовом. – Решили «духов» посмешить?
– Не тебе решать, капитан! – рявкнул он. – Приказ никто не отменял! Говорливый ты больно!
Он шагнул ближе, дохнув мне в лицо мерзким перегаром. Взгляд безумный, зрачки расширены, на лице гримаса бессмысленной злобы.
– На вот, пыхни! – он протянул окурок. – Глядишь, и совести поубавится! И на рожон не лезь – не наше это с тобой дело – в атаку ходить.
Я невольно шагнул назад – накатившее отвращение было сильным до дрожи.
Ковалев поднес тлеющий окурок к губам, когда ударил выстрел. Майора отшвырнуло к стене, веер выбитой крови и мозгов брызнул на стену – пуля снайпера вошла в височную область.
Я вжался в простенок в коридоре, наблюдая, как бесчувственное тело подергивается на полу. Крови тут же натекла целая лужа, приторный запах повис в воздухе, перебивая запах анаши. Агония была короткой.
Какое-то время я сидел молча, отвернувшись от обезображенного трупа. В душе – ни сожаления, ни горечи.
На звук выстрела прибежал Герасимов, с ним еще трое солдат. Я не позволил им войти в комнату, вытолкав с порога.
– Так вы его… – начал было сержант, глядя мне в лицо с искренним удивлением и даже уважением.
– Не я. Они, – я ткнул рукой в сторону улицы.
– Ну да, конечно, –
Я уже собрался ввалить «волшебного пенделя» не в меру догадливому сержанту, когда стоявший рядом солдат произнес:
– Товарищ капитан, там рация заработала!
– Чего? – я нахмурился. – Как она может заработать, в нее две пули всадили?!
– Не знаю! – боец развел руками. – Кто-то пытается на нас выйти.
– Пошли!
Через минуту мы столпились рядом с радистом. На темно-зеленом блоке радиостанции зияли пулевые отверстия, но огонек питания на панели управления тлел изумрудным светом.
– Я ничего не понимаю! – пробормотал радист, прижимая гарнитуру к уху. – Кто-то пытается выйти на нас на неизвестной частоте. Эти полосы частот не используются вообще.
Он нахмурился, вслушиваясь в эфир.
– Ну?! – Герасимов едва не дышал ему в лицо.
– Сильные помехи, постараюсь настроиться, – радист принялся крутить верньеры точной настройки. Наконец голос прорвался сквозь полосы помех.
– «Тридцатка», ответьте «сотому», прием!
– Это «духи» чудят, что ли? – спросил Герасимов.
– «Тридцатка», ответьте «сотому», прием!
– Нет! – радист посмотрел сначала на меня, потом на сержанта. – Я голос узнаю. Это Пашка Ефимов, сержант, связист с КП батальона.
– Точно? – спросил я. Творилось что-то странное и попасть в еще одну смертельную передрягу по собственной глупости мне не хотелось.
– Точно, товарищ капитан! Я с ним сегодня утром общался, его смена дежурства.
– «Тридцатка», ответьте «сотому», прием! Времени очень мало, ответьте, прием!
– Чего он на эту частоту-то полез? – недоумевал Герасимов, вслушиваясь в голос.
– «Тридцатка» на связи! – я выхватил гарнитуру из рук радиста.
– «Тридцатка» времени в обрез! Отходите, «духи» подтянули подкрепление. На заднем дворе вход в канализацию. Спускайтесь, двигайтесь по тоннелю направо. В следующий люк не поверхность не суйтесь – он «духами» контролируется. Через триста метров будет еще один, через него выходите. Перед выходом сделайте три выстрела в крышку – это условный знак. Уходите! Времени уже не осталось…
Шорох помех скрыл далекий голос.
Я сидел, открыв от изумления рот. Герасимов закусил губу, с трудом веря в то, что слышит. Он посмотрел на меня с немым вопросом.
Командир отряда убит, решение принимать мне.
Не знаю, что на меня нашло. О том, что пойду под трибунал за срыв поставленной задачи, я тогда и не подумал.
– Отходим! Раненых в первую очередь. Герасимов, бери пятерых, и разведайте вход в канализацию! Живо!
В городские подземелья мы спустились благополучно. Построенный еще при царе, широкий коридор позволял довольно быстро передвигаться. Я с группой бойцов замыкал колонну. Затворив решетку, я услышал грохот разрывов – «духи» ударили по зданию из гранатометов.