Интернированные китайцы в Сибири (1930-е годы)

Силонов Сергей

Дальнейшие события развивались стремительно и организованно, что свидетельствовало об их тщательной предварительной подготовке. Уже в 23 часа 18 сентября 1931 года японские войска заняли г. Таонань 66 , 19 сентября захватили Мукден. В качестве трофеев им досталось около двух сотен аэропланов «Шкода», китайские войска были разоружены, их казармы заняты японскими военнослужащими. Одновременно японцы атаковали гарнизоны в Чанчуне и на станции Куаньченцзы, являющейся конечным пунктом КВЖД. В результате боя под Куаньченцзы китайцы потеряли убитыми и ранеными до 200 человек. После занятия станции флаг КВЖД был сорван и заменен на японский 67 .

66

ГАНИИО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 198а. Л. 133.

67

Там же. 20 сентября 1931 года японские войска отошли от ст. Куаньченцзы, на следующий день вновь заняли ее.

Не встречая организованного сопротивления гоминьдановских войск, Япония продолжила оккупацию Северо-Восточного

Китая. Вскоре все города и железнодорожные станции севернее р. Сунгари были в руках японских войск. 2 января 1932 года японские войска захватили Цзиньчжоу, куда эвакуировалось бывшее мукденское правительство, тем самым прекратив существование прежней власти на территории Маньчжурии. В начале февраля японцами был занят Харбин. С его захватом оказались оккупированными все ключевые пункты региона: крупные торговые и политические центры и система железных дорог. Только на северной оконечности Хухайской и Цицикар-Кешаньской железных дорог и на обоих флангах Китайско-Восточной железной дороги в районе населенных пунктов Маньчжурия, Хайлар, Пограничная до конца 1932 года сохранялись войска под командованием китайских генералов, частью номинально признававших установление нового режима под японским протекторатом, частью открыто враждебных ему 68 .

68

Терентьев Н. Указ. соч. С. 43–44.

Для «правового» оформления оккупации Япония инспирировала создание на территории Маньчжурии нового государственного образования Маньчжоу-Го во главе с марионеточным Верховным правителем – бывшим последним китайским императором Пу И. 15 сентября 1932 года Япония формально признала новое государство, созданное «в соответствии со свободным волеизъявлением народа», и в этот же день стороны подписали протокол, который легализовал японские экономические и политические интересы в Маньчжурии 69 .

69

Протокол состоял из двух статей: «… 1. Маньчжоу-го вплоть до заключения нового японо-маньчжурского соглашения признает и уважает права и интересы Японии и японских подданных на территории Маньчжоу-го, которыми они обладают на основании прежних японо-китайских пактов и соглашений, а также других официальных и частных договоров. 2. В случае признания наличия угрозы общественному спокойствию и существованию одной из договаривающихся сторон Япония и Маньчжоу-го будут совместно оборонять пострадавшую сторону. В этих целях Япония вводит на территорию Маньчжоу-го необходимое количество войск». Цит. по: История войны на Тихом океане: В 5 т. М., 1957. Т. 1. С. 365.

Центральное китайское правительство в Нанкине придерживалось тактики пассивного сопротивления агрессии, не стремилось к организации отпора, надеясь разрешить проблему мирными, дипломатическими средствами. У лидеров Гоминьдана, впрочем, как и у части китайского общества, существовала надежда на то, что Япония, захватывая Маньчжурию, создает плацдарм не для продвижения вглубь страны, а для нападения на СССР, в войне с которым обескровит себя и противника, что позволит Китаю вернуть как Маньчжурию, так и Внешнюю Монголию, находящуюся под контролем Советского Союза. Позиция Председателя военного комитета Чан Кайши 70 определялась курсом на противодействие Японии, однако он считал «необходимым в первую очередь добиться внутреннего умиротворения как предпосылки успешного отпора внешней агрессии» 71 , подразумевая под «внутренним умиротворением» прежде всего борьбу против китайских коммунистов. Чан Кайши был также обеспокоен тем, что война с Японией может осложнить внутриполитическую обстановку в стране, обострить противоречия между противоборствующими группировками, в том числе и в правящей партии. Указанная установка предопределила политику Китая в отношении оккупации Маньчжурии 72 .

70

См. прил. 2. Политические и военные деятели Китая и Маньчжурии.

71

Цзян Чжунчжэн (Чан Кайши). Советская Россия в Китае. Воспоминания и размышления в 70 лет. М., 2009. С. 83.

72

Воронцов В.Б. Судьба китайского Бонапарта. М., 1989. С. 128.

Особые надежды на помощь в мирном урегулировании конфликта китайское правительство возлагало на международное сообщество. 21 сентября Китай обратился в Лигу Наций с официальным протестом против японской интервенции и просьбой принять все меры для сохранения мира. По словам нанкинского представителя Мо Дэхоя, «китайское правительство с начала и до конца надеется, что Лига наций поможет Китаю, а если не выйдет, тогда посмотрим» 73 . 22 сентября Совет Лиги в «Декларации г. Лерруса, председателя Совета Лиги Наций», предложил обеим сторонам воздержаться от выступлений, способных обострить положение, прекратить враждебные действия, а также вывести войска с чужой территории 74 . Такая реакция международного сообщества не оказала какого-либо воздействия на Японию. 25 сентября харбинская газета «Заря» поместила интервью японского военного министра генерала Дзиро Минами, в котором по поводу предложения Декларации об эвакуации сил из тех районов Маньчжурии, где происходит конфликт, он заявил: «Мы должны констатировать (если действительно имело место постановление) только одно – абсолютную нелепость подобного предложения, проистекающего из полного незнания фактической обстановки на местах. Мы действуем в рамках договоров и осуществляем только лишь свое законное право, а потому здесь не может иметь место и не должно быть допущено вмешательство со стороны» 75 .

73

Документы внешней политики СССР. М., 1968. Т. 14. С. 591.

74

Там же. С. 815.

75

ГАНИИО. Ф. 123. Оп. 1. Д. 198а. Л. 130–131.

24 февраля 1933 года Ассамблея Лиги Наций приняла резолюцию по результатам работы Комиссии Литтона, в которой предлагалось урегулировать вопрос на основе Устава Лиги, Пакта Келлога и Вашингтонского договора девяти держав. 76 . В ней «признавались «особые права и интересы» Японии в Маньчжурии», однако захват Маньчжурии объявлялся незаконным, суверенитет Китая над маньчжурской территорией подтверждался, члены Лиги обязывались не признавать де-юре и де-факто Маньчжоу-Го, а Японии предлагалось вывести из Маньчжурии войска 77 .

76

Дипломатический словарь. М., 1986. Т. 2. С. 148.

77

Кризис и война: Международные отношения в центре и на периферии мировой системы в 30–40-х годах. М., 1998. С. 39.

Китай согласился с резолюцией Лиги Наций. Однако Япония отказалась признавать решения международной организации и в связи с одобрением Ассамблеей доклада Литтона опубликовала заявление, в котором говорилось, что «японское правительство считает, что ни действия японских войск в Маньчжурии, ни заключение япономаньчжурского протокола не направлены против Лиги Наций и не нарушают договора девяти держав, Парижский договор и другие международные соглашения» 78 . Кроме того, в заявлении в качестве аргумента в пользу оккупации использовался тезис о коммунистической и советской угрозах: «Рост коммунизма в Китае представляет собой вопрос огромной важности для европейских государств и Соединенных Штатов; по сравнению с ним все другие проблемы теряют всякое значение. В то же время Маньчжурия, которая полностью порвала свои отношения с Китаем, становится барьером против коммунистической опасности на Дальнем Востоке, и каждому государственному деятелю должно быть ясно значение Маньчжурии с этой точки зрения» 79 .

78

История войны на Тихом океане. Т. 1. М., 1957. С. 239.

79

Там же.

В целом решения международного сообщества в лице Лиги Наций не шли дальше констатации фактов неправомерных действий Японии, деклараций о необходимости исполнения обязательств по договорам и не предусматривали реальных мер по обузданию агрессии, восстановлению status quo ante. Все это было следствием позиции основных игроков на международной арене – Англии, Франции, имевших интересы в Китае, не желавших из него уходить, но в то же время избегавших возможности быть втянутыми в японо-китайский конфликт.

Противостояние между Китаем и Японией, в котором последняя выступала агрессором, было весьма своеобразным. Ни одна из сторон так и не объявила о состоянии войны, не были прекращены межгосударственные отношения. Китай, осознавая, что «действия Японии явно носят характер войны» 80 , предпочел вести борьбу на дипломатическом фронте. Япония, невзирая на позицию международного сообщества, оккупировала Маньчжурию и продолжила экспансию в другие области Китая.

Оккупация Японией Маньчжурии создала новую ситуацию как в международных отношениях на Дальнем Востоке в целом, так и в советско-японских и советско-китайских отношениях в частности. Нарком иностранных дел М.М. Литвинов и его заместитель Л.М. Карахан в течение первой недели со дня начала конфликта (с 19 по 26 сентября) провели семь встреч с официальными представителями Китая и Японии. И.В. Сталин, находившийся на отдыхе в Сочи, и Л.М. Каганович, оставшийся за него у партийного руля в Москве, трижды за этот же период обменялись письмами о ситуации на Дальнем Востоке. Политбюро ЦК ВКП(б) в течение сентября неоднократно на своих заседаниях рассматривало вопросы о Китае в привязке к начавшейся оккупации Маньчжурии. Им была создана комиссия по «Маньчжурскому вопросу», в которую, придавая особую значимость обеспечению обороноспособности страны на Дальнем Востоке, в конце декабря 1931 года ввели наркома по военным и морским делам К.Е. Ворошилова 81 . В дальнейшем Сталин лично контролировал все вопросы дальневосточной политики государства. Редактор газеты «Известия» И.М. Гронский писал члену Политбюро ЦК ВКП(б) В. В. Куйбышеву, что «все, что касается Японии и дальневосточных дел, проходит через него» [Сталина] и наркома по военным и морским делам К.Е. Ворошилова 82 .

80

Документы внешней политики СССР. М., 1968. Т. 14. С. 533.

81

ВКП(б), Коминтерн и Япония. М., 2001. С. 75.

82

Черевко К.Е. Россия на рубежах Японии, Китая и США … С. 438.

Повышенное внимание советского руководства к событиям обусловливалось тем, что в результате агрессии возникли угрозы нанесения ущерба экономическим интересам СССР, владевшему на территории Китая КВЖД, и безопасности советских граждан, проживавших в Маньчжурии. Прямым следствием оккупации могла стать активизация белогвардейской эмиграции и использование ее японцами в антисоветских целях. Но главная проблема заключалась в том, что Япония, оккупировав территорию Северо-Восточного Китая, выходила на границы Советского Союза, создавая непосредственную угрозу безопасности государства. Обострение внешнеполитической обстановки на фоне находившейся в начальной стадии модернизации страны, вызывавшей существенное напряжение в обществе, требовало от руководства государства выверенной оценки и политики по отношению к конфликту.