Интимный дневник. Записки Лондонской проститутки

де Жур Бель

— Ну как, что вы об этом скажете? — спросил меня один из друзей Первого Свидания, глядя мне в глаза с хитрой улыбкой, когда актер, наконец, раскланялся и ушел.

— Вяловато, — ответила я. — Ни живости, ни страсти.

— В смысле?

— Да что там говорить, я бы лучше могла сыграть. Тут я повернулась к Первому Свиданию и произнесла

фразу из пьесы, ту самую, которую произносил тот самый актер. И при этом гладила рукой его рубашку, делая вид, что он — Елена Троянская. И он достойно отвечал мне, игриво увертываясь от моих заигрываний. Потом оба повернулись к этому его другу.

— Очко в вашу пользу, — сказал он.

Мы с Первым Свиданием осушили свои стаканы и смы­лись.

Он

предложил подвезти меня до дому. Ему было не совсем по пути, но я согласилась.

И снова мы болтали — обо всем и ни о чем. Я в не­скольких словах рассказала ему, как у меня все закончи­лось с моим Мальчиком. Он поведал мне о своей послед­ней подружке, с которой тоже расстался совсем недавно. Я вдруг подумала про А– 2 и ни с того ни с сего брякнула:

— Помню, для меня было большим откровением од­нажды понять, что ты не обязан любить кого-то за то, что он любит тебя. А еще, что нельзя говорить тому, кто любит тебя, что твоя любовь — неправильная, что это ошибка.

Последовало молчание.

— Это хорошо, что ты сказала, — произнес он, с визгом срезая угол у Гайд-парка. — Потому что я тебя люблю.

Так-так, нет-нет, ну, пожалуйста, нет. Я почувствовала себя загнанной в ловушку собственными словами.

— Спасибо, — ответила я. А что было еще говорить, ког­да в этот самый момент в груди у меня было совершенно пусто? Ну не могла я ответить на его чувство, и все туг. Пока не могла. А может, и вообще. Мы остановились, поднялись ко мне, отправились в спальню, занимались сексом, спали. Он проснулся рано — привычка человека, зарабатывающего честным трудом. Так, по крайней мере, я думаю. Завтрак прошел тихо, почти без слов, после чего он отправился восвояси.

lundi, le 2 fevrier

Клиент: Можно, я вас сниму?

Я (заметив поблизости маленькую, величиной с ладонь видеокамеру): Нет.

— Ну, пожалуйста! Я не стану снимать ваше лицо. Ну-ну, рассказывай. Нет уж, спасибо.

— Очень жаль, но нет, в нашем агентстве такое прави­ло — никаких фотографий и видеосъемки.

— Мне просто хочется посмотреть, как вы раздвигаете губы, когда туда входит мой болт.

— Прекрасно, это можно устроить! Возьмем зеркало — и смотрите себе на здоровье. Но никаких съемок.

— Другие девушки соглашаются.

— Я — не другие.

Он делает недовольную гримасу.

— Другие девушки из вашего же агентства.

Он что, считает этот аргумент достаточным, чтобы я согласилась? Мистер, да мне наплевать, какие у вас есть снимки — хоть фото моей мамы, которая сосёт у вашей собаки.

— Нет, нельзя. Мне ужасно жаль.

— Даже и фотографию? Ведь там буду в основном толь­ко я.

— Нет.

Это уже становилось утомительно, а главное, время-то, отпущенное на наши игры, уходило впустую. Я нежно ему улыбнулась, подошла к нему почти вплотную и поиг­рала верхней пуговицей его рубашки.

— Начнем?

И мы начали, и продолжили, и все шло хорошо, если не считать, что он слегка портил все дело разговорами и ком­ментариями, типа: «О-о-о! Потрясающе! О-о-о, как бы хотелось это заснять», или «Тебе точно нужно сниматься в порно, это я тебе говорю» и так далее. Было время, когда мы с Н. носились с идеей накопить денег и провести годик где-нибудь в Польше, поработав там на съемках крутого порно, но это совершенно другая история, и рас­скажу я ее в другой раз.

Так вот, этот несчастный все не отставал, все дудел в свою дуду. Дошло до того, что не стало возможности и брыкаться-то как следует, изображая энтузиазм, я уже эле­ментарно не могла правильно двигаться — мне все казалось,

что за мной наблюдают. Прошел почти час, я так изнервни­чалась, что уже думала не о хорошей работе, а шарила взглядом по комнате в поисках скрытой камеры. Слава богу, это был номер в гостинице, а не частный дом, но все равно, когда он вышел на минутку в туалет, я проверила все шкафы и даже успела заглянуть под кровать.

По личному опыту знаю, что всегда и везде следует быть начеку и не доверять никому. Такая установка еще ни разу не сослужила мне плохой службы. Еще ни один человек не сумел воспользоваться мной против моей воли, и я хочу быть уверена, что так будет и впредь. Вот, в частности, почему я работаю не сама по себе, а через агентство.

Я понимаю, что занимаю привилегированное положе­ние в нашей работе, насколько это можно сказать о сексе с незнакомыми людьми. Многие проститутки — хотя, ко­нечно, далеко не все — наркоманки, отношения с людьми у них, как правило, не складываются, клиенты постоянно их унижают, да и начальство тоже. Я, наверное, достаточ­но наивна и простодушна, если не спрашиваю у других девушек, с которыми порой встречаюсь, довольны ли они своей работой. По правде говоря, лет до шестнадцати, семнадцати я и понятия не имела, кто такие проститутки и зачем они существуют на свете. Попробуй отличи про-ститутку от обыкновенной девчонки, из тех, кто тусуется по ночным клубам.

Однажды, еще во время учебы в университете, я доволь­но поздно возвращалась откуда-то домой. Жила я тогда в многоквартирном доме почти в центре города, и до дома я доехала на такси. И только подошла к своей двери уже с ключом наготове, как вдруг слышу мужской голос.

— Хочешь подработать, милашка?

Хватило секунды, чтоб до меня дошло, о чем он спра­шивает.

— М-м-м, нет, спасибо.

На мне не было ничего такого уж очень вызывающего, с той поправкой, что я была студентка, а все студентки, которые возвращаются поздно вечером домой из клуба, выглядят слегка неодетыми. Так что он вполне мог оши­биться. Но я не стала ни кричать, ни звать на помощь, или изображать из себя оскорбленную невинность.

— Точно? — переспросил он.

Время от времени мне попадались в нашем районе улич­ные проститутки. Как-то в выходной выхожу я из дома пораньше купить в киоске газету и вижу: переходит, слег­ка пошатываясь, главную улицу города какая-то девица. И одета как-то не по-утреннему, словно собралась куда-то провести вечер. Но было в разгаре утро, и она выглядела слишком уж юной, чтобы можно было принять ее за студентку, вдобавок какая-то недокормленная. В другой раз мы сидели с друзьями в баре недалеко от дома, и вошла какая-то женщина и попросила разменять ей двад­цать фунтов. Ребята за стойкой многозначительно пере­глянулись: они хорошо знали ее.

— Точно, — ответила я этому человеку, и чуть было не добавила «спасибо, вы очень добры».

mardi, к 3 fevrier

Ремонт в квартире идет нормально, хотя писать про всякие драпировки с занавесками большого вдохновения у меня нет. Достаточно сказать, что предыдущий вид (Лора Эшли с Питером Максом торчат на галлюциногенах на Таити) модернизируется, чтобы хоть как-то приблизить интерьер к веку нынешнему.

Самый интересный предмет доставили вчера. Мебель от хозяйки была изготовлена несколько лет назад фирмой, которая бесплатно ремонтирует купленную у нее мебель, и они были столь любезны, что приволокли мне новую красивую ткань для этой толстой уродины (я имею в виду диван, а не квартирную хозяйку). Эту самую ткань для обивки доставили как раз после ланча, а вместе с ней и подробнейшие инструкции, как надо делать обивку, плюс специальный инструмент в помощь.