Интуиция. Как понять, что чувствуют, думают и хотят другие люди
Шрифт:
Оруэлл не одинок. Интервью, взятые у американских солдат, которые воевали во Второй мировой войне, показывают, что в ближнем бою лишь 15–20 % военнослужащих были в состоянии стрелять по противнику. [58] Даже в тех случаях, когда они стреляли по врагу с близкого расстояния, им было трудно стрелять прицельно. Во время Гражданской войны в США ружья позволяли точно стрелять с расстояния в 65–70 метров, и их приходилось перезаряжать 4–5 раз в минуту. Теоретически подразделение из 200 солдат, стреляя по противнику, наступающему плотным строем по фронту в 30 метров, должно было первым же залпом перебить 120 человек. Однако на самом деле во время Гражданской войны в США убивали 1–2 человек в минуту, и это при том, что среднее расстояние между противниками при перестрелках составляло не более 30 метров. Бои продолжались часами потому, что люди, увидев белки глаз солдат противника, просто не могли заставить себя убивать. Эту трудность испытывали даже солдаты генерала Крука. В бою при Роузбад-Крик 16 июня 1876 года солдаты генерала Крука сделали 25 тысяч ружейных выстрелов, поразив только 99 индейцев. Таким образом, на 252 выстрела приходилось одно попадание в человека. В современных армиях знают о необходимости подавлять такие порывы жалости, потому солдаты проходят специальную подготовку, которая лишает
58
Приводимые в этом абзаце сведения о солдатах заимствованы из книги подполковника Дейва Гроссмана, который описывает не только трудности, которые испытывают солдаты, вынужденные убивать врагов, но и меры, принимаемые в современных Вооруженных силах для того, чтобы преодолеть эти трудности. См.: Grossman, D. (1996). On killing: The psychological cost of learning to kill in war and society. New York: Back Bay Books.
Все упомянутые выше исследования доказывают: чувственные переживания позволяют нам понимать мысли других людей. Генерал Джордж Крук ощутил страдания Стоящего Медведя и его соплеменников и осознал несправедливость того, как с ним поступают белые. Правительственные же чиновники находились слишком далеко, поэтому им было легче считать индейцев понка безмозглыми дикарями. Читать чужие мысли, по меньшей мере отчасти, можно только тогда, когда к этому побуждают другие чувства.
Очевидно, что другим людям не нужно стоять перед вами для того, чтобы вы смогли вообразить, о чем они думают, что чувствуют или планируют. Для «запуска» своего воображения достаточно просто закрыть глаза. Можно представить, что человек, которого уволили с работы, глубоко несчастен, а тот, кто порезался ножом, испытывает боль, даже если вы не видите порез или кровь. Когда руководители компании думают о своих клиентах или покупателях, мужья – о женах или политики – о своих избирателях, им не нужно видеть и слышать покупателя, супруга или избирателя для того, чтобы активизировать свои физические чувства. Руководители, супруги или политики могут полагаться на свои логические умозаключения, основанные на том, что они уже знают (или думают, что знают), и действовать на основе этих умозаключений.
Различие между действиями на основании чувств и на основании умозаключений можно ясно увидеть на примере врачей. Со временем врачи естественным образом утрачивают чувствительность к страданиям и боли пациентов, точно так же как вы привыкаете к любым повторяющимся переживаниям, однако сохраняют способность понимать, когда пациенты страдают, а когда нет. Более того, притупление чувства сострадания крайне необходимо для практикующих врачей. Вы и я будем физически мучиться, если нам придется делать укол другому человеку. [59] Врач, возможно, и не чувствует страданий другого человека, но определенно и без труда может сделать вывод о том, что пациенту больно. По-видимому, есть два разных пути к пониманию мыслей другого.
59
Интересно, что студентов-медиков обучают так, чтобы у них возникло определенное дистанцирование от пациентов, которое необходимо, чтобы врачи могли делать то, что надо делать. Студенты-медики не начинают оперировать на живых людях, они начинают со вскрытия трупов. Даже при анатомировании принимают меры, направленные на ослабление естественного отвращения, возникающего при вскрытии чужого тела. Можете догадаться, с какой части трупа студенты начинают вскрытия? С лица? Или с извлечения глазных яблок? Конечно, нет. Патологоанатомы, курирующие работу студентов с трупами, сказали мне, что стандартный метод предусматривает сокрытие самых интимных частей тел. Тела кладут ничком, и студенты начинают вскрытия со спины. Потом переходят к ногам и лишь много позже переворачивают тело лицом вверх. Только после нескольких месяцев анатомирования, приучившись вторгаться в чужое тело, студенты переходят к более интимным частям. Лицо – последнее, что вскрывают студенты.
Собственно говоря, ученые могут выделить эти различные пути в мозге. В одном эксперименте врачи, занимающиеся акупунктурой, просматривали видеозаписи, в которых людей кололи иглами. Во время этого просмотра реакции их головного мозга визуализировали при помощи МРТ. На ряде видео показывали людей, которым кололи ноги, руки, губы. Врачи спокойно наблюдали за происходящим. У людей, не являющихся врачами и смотревших эти записи, возникали те же реакции, что и у меня, – при виде испытывающих боль людей у нас возбуждались те участки головного мозга, которые активизируются при личном переживании боли. Смотреть, как страдает другой человек, больно. Однако у врачей центры, возбуждающиеся при боли, практически не реагировали на боль других людей. У врачей происходило возбуждение совсем другой части мозга, сравнительно маленькой зоны, находящейся в медиальном префронтальном участке коры обоих полушарий головного мозга. Эта зона находится примерно на дюйм выше бровей. Если вы не хотите утратить социальные функции, постарайтесь не травмировать данные участки. [60]
60
У врачей была также отмечена повышенная (по сравнению с контрольной группой) активность парагиппокампальной извилины, лобной верхней извилины и височно-теменного узла. Обычно активность этого узла обнаруживают тогда, когда человек размышляет о мыслях других людей. Cheng, Y., et. Al. (2007). Expertise modulates the perception of pain in others. Current Biology 17: 1708–1713.
Впрочем, для вас важнее не расположение этой точки, а знание функции медиального префронтального участка коры головного мозга, который участвует в построении умозаключений о мыслях других людей. [61] Когда вас занимает вопрос: «О чем это они думают?» – включается именно ваш медиальный префронтальный участок коры головного мозга. Когда в ходе описываемого эксперимента врачи видели, как человеку кололи иглой лицо, наблюдающие не испытывали его боли. Вместо этого включившийся медиальный префронтальный участок коры головного мозга позволял им спокойно делать вывод о том, что другой человек испытывает боль. Большинство из нас, возможно, хочет, чтобы врачи были более чуткими, но на самом деле нам достаточно, чтобы врачи просто понимали нашу боль. От врачей мы ждем не сострадания – мы хотим, чтобы врачи включали медиальные префронтальные участки коры своего мозга.
61
Amodio, D. M., and C. D. Frith (2006). Meeting of minds: The medial frontal cortex and social cognition. Nature Reviews Neuroscience 7: 268–277.
Медиальный префронтальный участок коры головного мозга, равно как и несколько других его участков, поддерживают тот компонент вашего шестого чувства, который отвечает за умозаключения. Когда эта сеть участков мозга включается, человек думает о том же, что и другие. Отказ от включения этого участка при размышлении о мыслях других людей является, таким образом, надежным указанием на то, что вы игнорируете чужие мысли. Исследование подтверждает: когда вы думаете о себе самом, о ваших друзьях, о вашей семье и о других людях, убеждения которых похожи на ваши убеждения, медиальный префронтальный участок коры головного мозга работает энергичнее. Этот участок активизируется тогда, когда вы относитесь к другим людям достаточно трепетно, чтобы интересоваться их мыслями. Активность этого участка существенно снижается, если вы задумываетесь о мыслях тех, кто психологически далек от вас. [62]
62
В одном интересном нейровизуализационном эксперименте проследили, как думали избиратели о кандидате, за которого собирались голосовать на президентских выборах 2008 года (на этих выборах Обама соперничал с Маккейном). Результаты указывали на то, что, когда избиратели думали о кандидате, которому отдавали предпочтение, они использовали свой медиальный префронтальный участок коры головного мозга сильнее, чем в тех случаях, когда они думали о другом кандидате, причем это различие с приближением выборов усиливалось. По мере усиления важности выборов избиратели размышляли о кандидате, которому симпатизировали, используя участки мозга, которые активизируются при мыслях о близких друзьях. О другом кандидате избиратели думали, используя участки, которые активизируются тогда, когда люди думают об объектах, лишенных разума. См.: Falk, E. B., R. P. Spunt, and M. D. Lieberman (2012). Ascribing beliefs to ingroup and outgroup political candidates: Neural correlates of perspective taking, issue importance, and days until the election. Philosophical Transactions of the Royal Society 367: 731–743.
Нервная деятельность важна потому, что она сообщает нам нечто очень важное. Тех, кто нам близок, мы считаем разумными людьми, «такими, как мы». По мере отдаления людей от нас или от социальных сетей, в которые мы непосредственно вовлечены, они, вероятно, все менее и менее возбуждают медиальный префронтальный участок коры нашего головного мозга. А когда этот участок вовсе не активирован, другие люди кажутся непонятными, как пришельцы с другой планеты.
Один из экспериментов по сканированию мозга демонстрирует это очень наглядно. В ходе исследования студенты американских университетов ложились под аппарат МРТ и рассматривали изображения людей из сравнительно близкой им группы – таких же студентов колледжей и «американцев», а также представителей более удаленной от них группы – пожилых и богатых людей. [63] Интереснее всего участники эксперимента реагировали на изображения бездомных, то есть представителей группы, очень отличавшейся от них самих. Сканер фиксировал, что изображения бездомных людей активизировали медиальные префронтальные участки коры головного мозга намного меньше, чем изображения представителей любых других групп. Изображения бездомных вызывали активизацию, похожую на ту, когда участникам эксперимента показывали отвратительные вещи, скажем, загаженный унитаз или рвоту. Не под сканером участники эксперимента оценивали бездомных как людей более отталкивающих, чем все прочие, и, что немаловажно, как менее умных и менее эмоциональных. [64] Если совсем жестко, то в бездомных студенты видели скорее бессмысленные предметы, нежели разумных существ.
63
Harris, L. T., and S. T. Fiske (2006). Dehumanizing the lowest of the low: Neuroimaging responses to extreme out-groups. Psychological Science 17: 847–853.
64
Harris, L. T., and S. T. Fiske (201 I). Dehumanized perception: A psychological means to facilitate atrocities, torture, and genocide? Zeitschrift fur Psychologie 219: 175–181.
Для того чтобы понять последствия неспособности включить медиальный префронтальный участок коры вашего мозга, не надо вглядываться в глубины человеческого мозга. Это можно узнать по впечатлениям об уме других, которыми обмениваются люди. Например, Андре Бауэр, заместитель губернатора штата Южная Каролина, призывая в 2010 году к реформе системы социального обеспечения, сравнил бедных с «заблудшими животными», государственную помощь которым следует ограничить. «Знаете почему? – сказал Бауэр. – Потому что они – скоты… Они станут плодиться, особенно те, кто заглядывает в будущее не дальше, чем заглядывают животные». По-видимому, шестое чувство Бауэра было отключено, что происходит со многими, когда они думают о бедных, бездомных, находящихся в наиболее невыгодных условиях и отдаленных социальных группах. Дистанция – чувство непохожести, отличия, чуждости – может отключать медиальный префронтальный участок коры вашего головного мозга и заставлять вас думать о других людях как о не вполне человеческих существах.
Ошибка при вашем отказе «установить контакт» с разумом других людей заключается в том, что вы можете посчитать этих других людей сравнительно глупыми. То есть у вас может появиться мысль о том, что эти другие люди слышат и понимают меньше, чем, скажем, вы.
Такое утверждение звучит слишком абстрактно, но повседневная жизнь дает много примеров на эту тему. В частности, у вас и у меня есть ощущение свободы воли. Мы свободно выбираем, съесть ли еще один пончик, пошевелить ли пальцами, продолжить ли читать книгу. А что мы можем сказать о других? Обладают ли они такой же свободой выбора, как мы, или их свобода воли меньше нашей? Связаны ли они обстоятельствами, условиями или жесткими идеологическими установками сильнее, чем мы?