Инвестком
Шрифт:
Между тем у него появилась новая идея: договоры ренты [67] . Игорю представлялось, что это последняя ниша, где нет запредельной конкуренции и где ещё возможно прилично заработать. Однако сразу снимать офис и набирать людей не стоило, следовало провести разведку малой кровью, для этого вполне годилась чужая фирма. Гипотетически доходы можно было бы честно делить пополам. От фирмы требовались лишь печать, стол и небольшое финансирование рекламных расходов.
– Вы бы сначала попробовали сами, на свои деньги, – выслушав Игоря, недовольно сказал директор «Риэлт-эстейта», немолодой, желчный
67
Договоры ренты – договоры, заключённые с пожилыми людьми о праве наследования квартир в обмен на пожизненное содержание или единовременную выплату определённой суммы.
– Простите, а для чего вы мне будете нужны, если я всё налажу на свои деньги? – не удержался от встречного вопроса Игорь. – Я предлагаю идею и работу в обмен на рабочий стол и финансирование небольшой рекламы. Мне кажется, справедливо.
– А кто сказал, что у вас получится? – всё так же с недоверием спросил директор.
– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Вы же обещаете в рекламе неограниченное финансирование. Я не навязываюсь. Дело ваше.
Они говорили на разных языках. Директор явно был из той нахальной породы людей, которые, ничего не вложив, хотят задаром получать прибыль. Впрочем, директор, кажется, ровно то же самое думал об Игоре.
Игорь поднялся и хотел уйти, но директор предложил:
– Вы говорите, что опытный риэлтор. Ну так поработайте. У нас очень даже неплохо. А там посмотрим…
– Трудовой договор вы подпишете, или вам надо верить на слово? – поинтересовался Игорь. – Один экземпляр дадите мне на руки?
Директор скривился, словно у него заболели зубы, но всё-таки пообещал:
– Подпишем и дадим. Не опасайтесь. На днях выйдет с больничного секретарша.
«Ничего он не подпишет, – понял Игорь. – Будет тянуть до последнего, авось я смирюсь». Судя по поведению директора, дела на фирме обстояли не ахти как.
Теперь предстояло побеседовать с завотделом купли-продажи. Пока Игорь сидел в холле, от того вышел солидного вида прилично одетый мужчина с пачкой листовок.
– Что, дали расклеивать? – заинтересовался Игорь.
– Да, сказали, что неделю нужно поклеить, – мужчина говорил без эмоций, словно так и было нужно.
«Из интеллигентов, наверняка остался без работы, риэлтором никогда не работал, пару месяцев побатрачит и уйдёт», – оценил его Игорь. Стало слегка жалко мужчину, но он промолчал.
Заведующим отделом оказался бойкий, нахальный и совсем молодой человек. Минут пять, не больше, он разговаривал с Игорем, так и не сказав ничего существенного, зато раздражался, когда Игорь задавал вопросы. Выяснилось, что высокие проценты – блеф и что насчёт выкупа квартир всё не так просто. В заключение молодой человек попытался всучить Игорю пачку листовок для расклейки.
– Расклеите в нашем районе, строго в тех местах, где я вам скажу. Поклейте неделю, потом поставим вас на дежурства, – субтильный молодой человек в собственных глазах наверняка выглядел генералом, а Игоря принимал за лоха.
– Вы разве не знаете, что от листовок никакого толка? – осадил его Игорь. – Листовки не позднее завтрашнего дня сорвут дворники. У вас что, нет даже расклейщиков?
На листовках напечатаны были только два телефона фирмы. Если кто-то
– Вам бы ещё научиться разговаривать с людьми, – пожелал на прощание Игорь.
Через несколько недель поисков Полтавский остановился на фирме «Москва-эстейт», недалеко от станции метро «Профсоюзная». Не то чтобы эта фирма понравилась, скорее нет, но выбора не было никакого. Игорь решил попробовать и просидел там почти целый год, за который он так и не понял, чем эта фирма лучше его «Мегаполиса» и как ей удавалось выживать. Риэлторов здесь вроде бы не «кидали», зато это было царство сна, в котором, как в зеркале, отражалось российское, приличное и ненавязчивое, лицо безработицы. Люди вместо того, чтобы ходить на биржу труда, ходили на работу, где месяцами ничего не делали и не получали зарплату.
В первой, большой комнате сидели сам директор, ничем не выдающийся человек, иногда он спал, уронив голову на руки, менеджеры и с десяток стажёров, которых месяцами якобы чему-то учили. Среди стажёров выделялся седой старик лет за семьдесят, бывший настройщик пианино, добродушный склеротик. Он целыми днями сидел за большим столом и участвовал в непрерывном разговоре, где все другие участники попеременно менялись, – разговор был ни о чём, но его голос служил таким же привычным фоном, как полное молчание телефонов, жужжание неизвестно откуда взявшихся мух и полусонная секретарша за стойкой, где она вечно раскладывала свой нескончаемый пасьянс на компьютере. Работали, по наблюдению Игоря, только несколько человек.
Во второй комнате, разделённой надвое, сонно сидели, занимались своими делами и время от времени менялись риэлторы. Пожалуй, единственная достопримечательность – старый большой шкаф, куда складывали отработанные заявки. В этом шкафу Игорь и отыскал свой единственный стоящий вариант за год. Требовалось расселить современную трёхкомнатную квартиру в красивом новом доме на Новочерёмушкинской улице – дом этот виден был из задней комнаты, где находилась касса и где иногда сидела бухгалтер. Кто-то из риэлторов этой квартирой уже занимался, но то ли из жадности, то ли по незнанию так сильно занизил цену, что расселенцы отказались подписывать с ним договор. Присутствовало и ещё одно обстоятельство, о котором Игорь не знал вначале и которое могло отпугнуть и риэлтора, и будущих покупателей. Новый семнадцатиэтажный дом, в котором все квартиры больше года как были заселены, оказался не сдан строителями, то есть не принят префектурой. Типично московский парадокс: сила чиновников и их аппетиты так велики, что построить дом намного быстрее, чем собрать нужные подписи и получить заветное, на вес золота, решение. Но Игорь знал только, что квартира неприватизированная. Его это не пугало.
Встретила Игоря молодая симпатичная грузинка Манана и стала показывать квартиру. Квартира оказалась большая, современная, с одиннадцатиметровой кухней, с эркером. В светлых комнатах – симпатичные цветочные обои и нарядная, хотя и недорогая, мебель. Лишь в одной комнате, угловой, открыв дверь, – Манана не успела его предупредить – Игорь почувствовал смрадный дух и увидел лежащую на грязной постели почти голую женщину с мутным взглядом и страшными язвами на ногах, грязный стол, неубранную посуду, водочные бутылки на подоконнике и тотчас захлопнул дверь.