Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
С тех пор мы с сестрой так и не поладили.
Особенно сильно меня задело то, что родители после визита профессора из этой школы, начали гордиться ею больше, чем мной. Начали обращать внимания на нее, почти забыв обо мне. Я была так, „бесплатным приложением“. Тем более, я тоже хотела стать такой… необычной. Очень хотела, что сдуру отправила директору той школы прошение о моем зачислении в эту школу.
А потом между мной и тогда еще молодым Дамблдором, завязалась переписка. Он тщательно разъяснил мне, что я не обладаю магией, которая и нужна для всего этого.
Этот ответ нашла Лили, и показала ему. Между нами — мной и Снейпом (да его звали Северус Снейп), произошла потасовка, где мне причинили боль этой магией… или заклятием. С тех пор у меня с сестрой все было кончено. Мы разорвали всяческие отношения.
Когда мне стукнул возраст совершеннолетия, я уехала из родительского дома, и больше не видела ни родителей, ни свою сестру. До самых ее похорон. Впрочем, и тогда я ее не видела — ее хоронили в закрытом гробу. Мне передали ее шкатулку и все…
Но от нее — нечасто, но все же, приходили письма. Все они приложены к этому письму. Я узнала, что они со Снейпом рассорились (хотя он точно к ней неровно дышал с детства — это было видно невооруженным взглядом) и закрутила роман с школьным, известным „заводилой“ Джеймсом Поттером. На последнем курсе они решили пожениться после школы. Что и осуществили.
Потом в мир пришли кризисы, дефолты и… странные события и убийства, что происходили почти каждый день. Целые семьи умирали неизвестно отчего, многие были покалечены и лишены рассудка. Я, чувствуя, что дело тут в этой проклятой магии, увезла нас — себя, Вернона и своего ребенка, которого уже носила под сердцем, подальше. Этим, по-видимому, мы и спаслись, и в итоге осели в этом пригороде Лондона. Постепенно дела моего мужа пошли на рост, мы крепко стали на ноги.
У них родился сын, Гарри. Потом… через немного времени, их и убили. Вот и вся моя история. Я до сих пор не знаю, почему моя сестра умерла, зачем ее и мужа убили, и как в такой ситуации выжил их сын… Я надеюсь, что вы разберетесь во всем этом и я, хоть и спустя годы, все же узнаю правду…
Там, в Годриковой впадине, я все же потеряла сестру. Хоть мы и были не дружны, но это мой единственный близкий человек… был, точнее была.
Если бы не эта магия… все могло бы быть по-другому…»
Здесь письмо обрывалось, а Рогозина пустым взглядом уставилась на стеклянную дверь.
Чувствуя, что стены давят как крышка гроба, а курить хочется просто с невыносимой силой, она уступила этому постыдному желанию. Нужно было снять стресс. Здесь бы закурила, но нельзя…
Сейф, что был у нее в кабинете, сейчас был вскрыт, из него была извлечена пачка сигарет (она держала ее только лишь как «память» о чеченской войне) и зажигалка, которая еще чудом работала, несмотря на прошедшие годы «воздержания».
Идя как сомнамбула в своем «английском» плаще по коридору, она то и дело натыкалась на удивленные взгляды сотрудников и подчиненных. Очевидно, причина была в том, что яркая пачка «тяжелых» сигарет и зажигалка в ее руке привлекали внимание — она
На улице было холодно, но Рогозина дошла до припорошенной снегом лавчонки, что стояла неподалеку от входа, и опустилась на ее, думая о прочитанном и судьбе целой семьи, по сути разрушенной магией.
Руки привычно щелкнули затвором — и загорелся рыжеватый огонек. Она извлекла сигарету из пачки и, дождавшись легкого дымка над противоположным концом, сделала первую затяжку.
Закашлялась — она за годы почти забыла как это нужно делать, но почти тут же справилась с собой. Легкие привычно наполнились дымом, а тяжесть в мозгу отступила. Никотин подействовал, и сейчас начальница ФЭС смотрела на все ее окружающее более осмысленно и трезво.
Хреново. Вот так, просто, одним словом она описала бы сейчас свое душевное состояние. Она и думать забыла о долбанной и трижды проклятой поездке к высшему начальству.
Вдыхая дым вперемешку с морозным воздухом, она не заметила, что к ней подошел еще один человек.
Иван. Иван Тихонов увидел как скоропалительно начальница покидает здание, и решил проследовать за ней. Мало ли.
— Галина Николаевна, — очень тихо произнес он.
Курящая женщина вздрогнула всем телом, и подняла на него глаза.
— Иван? Что ты тут-де…
— За вами пришел. Что случилось? Почему вы курите, товарищ полковник? Что-то с сыном?
— Нет, с твоим крестником все в порядке… — медленно произнесла Рогозина.
— Так что произошло? Из-за письма?
— Увидел через стекло? — вопросом на вопрос ответила она.
— Проще. — Коротко улыбнулся Иван, — Алла сказала. Так что…
Рогозина мутными газами поглядела на программиста, жаждущего продолжения. Подумала с минуту, стряхнула пепел с сигареты, сделала новую затяжку и только потом сказала:
— Только что я поняла, почему родная биологическая сестра матери Славы не взяла его в семью…
— И?
— Эта магия разрушила все. Просто поставила баррикаду между двумя девочками-сестрами, одна из которых была магом…тьфу, волшебницей, а другая — нет. Родители стали на сторону одной дочери и совсем забыли о существовании другой. Эту обиду — и к семье, и к сестре, и к миру, она пронесла через всю свою жизнь. Зачем им пустышка, когда есть и более красивая, и более сильная и более яркая?..
Она испугалась, что с приходом Славы в ее собственную семью, она разрушится точно так же, как и семья ее родителей… Она забудет про родного ребенка и будет опекать только лишь приемного… Или же наоборот — перенесет всю свою свою обиду, обиду всей своей жизни, на приемыша. Я не знаю, как… но… если бы я была в такой ситуации, я поступила бы так же. Но, знаешь, что самое страшное?
Она сделала затяжку, но Иван терпеливо продолжал ждать.
– … что она описала и нашу со Славой ситуацию. То, чего я теперь реально боюсь. Вдруг, в один-единственный прекрасный момент он решит, что я ему — такая, не нужна? Зачем я, в виде балласта, если он такой сильный, с магией в крови, богатый…