Ирбиса (не) приручить
Шрифт:
Странное эхо собственных мыслей оглушало прикованную к еще живому организму пленницу.
– Деб! Лигран! Братья! На помощь!
– вложила она в зов все силы, что смогла собрать, и ее крик вернулся к ней множеством отголосков. Зло ухмыльнувшись, девушка внимательно глянула на жесткие грани еще недавно мягкого купола западни.
– Ну, вот и гроб хрустальный.
Собрав всю энергию, что оставалась на поляне и сжималась в ней самой тугой пружиной, она ударила по звеняще-пружинистой стенке шаровой молнией и … рикошетом получила
– Кого я вижу?
– пришел знакомый ментальный посыл, и рядом возник полупрозрачный призрак головоногого чудовища.
– Не рада видеть тебя, Хранитель Вод, - даже не думая лукавить, ответила землянка. Кивнув на все более уплотнявшийся купол, она с грустью усмехнулась. — Это твоя работа?
– Нравится? - ощерилось чудище.
– Не очень!
– отмела его предположение девушка и с тревогой заметила, что ловушка изменила форму и уменьшилась. Не глядя на водника, она уточнила. — Из-за этой гадости я не могла общаться со своими?
Вновь собрав на ладонях силу, но теперь в огненные шары, Ира запустила их один за другим. Красивая волна ярко-рыжего пламени расплескалась по поверхности ловушки и погасла.
– Согласись, что очень элегантное и мудрое решение, — кивнул водник.
– Взять твою защиту и немного ее усилить. Тонкая пелена, связанная со мной... Никто ничего не заметил, а я всегда знал, где ты находишься. Такой соглядатай, что подпитывается от тебя. Ну же! Оцени!
Попаданка с ужасом смотрела на застывшую над родничком женщину. На зависшие в воздухе капли воды, что сорвались с ее рук. На остановившую свое движение под дуновением ветерка траву. И на все сильнее сжимавшуюся хрустальную сферу, которая вот-вот реально превратится в ее гроб.
– Не надейся!
– зло процедила попаданка и запустила ледяные стрелы, что видела у хозяина капкана. Громовой хохот оглушил, если так можно выразиться, ее.
– Ну насмешила! Воду против воды использовать, - водяной склонил голову, с любопытством рассматривая фантом девушки и прислушиваясь к потокам мира.
– Предлагаю переместиться в мои чертоги, а то очень скоро, по меркам мира, здесь будут твои сородичи. Не хочу пока с ними встречаться.
Проекция Бога исчезла, и шар, в котором была заключена Ирина, рванул на бешеной скорости в никуда, со звоном и болью обрывая связующие нити души и смертной оболочки.
В этот момент тело выгнулось дугой и захрипело.
Ирбисса, а именно она притворилась деревенской вдовицей, бросилась к умиравшей, но была сбита с ног оскалившимся барсом. Женщина дернулась, чтобы дотянуться до заветной иголочки, но на ее руку опустилась тяжелая лапа хищника.
– Ты что здесь забыла?
– раздался голос Лиграна над ее головой.
Попыталась взглянуть на приемного отца, но противный кошак зашипел на нее, давая понять, что он против ее движений. Однако краем глаза она увидела суматошные метания возле тела чужачки. А еще она услышала женский всхлип:
–
“Уже бабу притащили”, - всколыхнулась злость в груди убийцы.
– Нет! Не может быть!
– одновременно воскликнули Лигран и Пард.
– Отец!
“Значит, меня держит Иссил”, — отметила про себя Ирбисса и обратилась к нему:
– Ну, неужели ты думаешь, что старуха вроде меня, — нарочито устало прошептала она и дернула плечом, — может навредить таким грозным чародеям, как вы. Дай я хоть сяду. Это вам все нипочем, а у меня кости ныть будут от сырой земли.
– Иссил, отпусти ее, — мягко попросила соперница, но в ее голосе слышны были слезы.
– Она права. Что она может сделать?
Барс нехотя освободил ее руки и демонстративно напрягся.
– Да поняла, поняла, - кряхтя, начала переворачиваться на бок Ирбисса, с ужасом понимая, что время уходит. А еще она точно знала, что этот упертый баран, то есть оборотень, не даст ей нырнуть за пазуху, чтобы добраться до заветной иголочки.
– Ты права, - раздался на поляне шелестящий голос Хранителя Леса, что не так давно был для нее чудесным.
– Тебе лучше сесть и не шевелиться.
Пожилая женщина сидела в тени деревьев и демонстративно не смотрела, как бьется в конвульсиях тело чужачки. Что она там не видела? Подобное она уже видала... В памяти всплыли воспоминания о том, как умирали родители.
Нет, до этого ей казалось, что их семья живет, как все. Что отец и братья, как старшие мужчины, должны быстро и много есть, а они с матерью - ждать и доедать то, что останется. А потом пришел мор!
Жар съедал их тела, как огонь щепки. Пока еще они могли вставать, то, шатаясь, тащились к ведру с водой и жадно глотали ее. Потом, все также пошатываясь и придерживаясь за все, что попадется под руку, натужно дыша и надрывно кашляя, возвращались на лежанку.
Ирбисса сама лежала почти без памяти, когда к Богам ушли братья. А ведь их не трогали за надуманные провинности, не поднимали по ночам замаливать будущие прегрешения и не держали на хлебе и воде, чтобы тело случайно от ленной праздности не потребовало похотливых игрищ.
А потом, по неведомой для девочки причине, она пошла на поправку. Однако от слабости подняться еще не могла. Зато могла сквозь ресницы наблюдать, как осунулись и заострились лица родителей, как посерела их кожа, а вокруг глаз появились почти черные круги.
Однажды девочка проснулась от стона матери, которая металась в лихорадке и просила:
– Пить!
И отец, поднявшись, шатаясь больше прежнего, поплелся к ведру, но не дошел - свалился. Ирбисса даже подскочила, чтобы ему помочь подняться, но быстро опомнилась: ей всего тринадцать! Сил не хватит!
Девочка тихо опустилась обратно на свою лежанку и смотрела тогда в первый раз, как бьется в конвульсиях мужчина, подаривший ей жизнь.
Мать этого не видела и продолжала молить: