Ирландский обет
Шрифт:
— Просто, пожалуйста… — Я прижимаю руку ко рту, пытаясь дышать. Пытаясь не паниковать. Александр выскальзывает из ванной, и это дает мне кратчайший момент побыть наедине с Лиамом, пока я стою там, глядя на все доказательства того, что я на самом деле беременна. — Я не могу, — шепчу я. — Я не могу быть беременна, Лиам. Я просто не могу. Я не знаю, смогу ли я быть матерью, если я вообще буду хорошей матерью…
— Шшш. — Лиам целует меня в макушку, его рука успокаивающе ложится мне на поясницу на короткое мгновение. — Ты будешь прекрасной матерью, Ана, если это то, чего ты хочешь. У тебя есть выбор, и
— Если есть ребенок. Может быть, они неисправны, может быть… — Я надеюсь, что последние два будут явно отрицательными, чтобы посеять настоящие, определенные сомнения. Девять тестов на беременность из десяти не могут быть ошибочными, но, возможно, из двенадцати…
Этого было бы достаточно, чтобы отодвинуть любой реальный ответ, по крайней мере, до тех пор, пока я не смогу обратиться к врачу. Я могла бы настоять на том, что хочу вернуться на Манхэттен к своему доктору. Даже Лиам мог бы пойти со мной. Что угодно, лишь бы подальше от Александра, пока мы разбираемся с этим.
Александр приносит мне бутылку с водой, крышка уже отвинчена, и рука Лиама мгновенно покидает мою спину. Я скучаю по его прикосновению, как только оно исчезает. Я знаю, что мы не можем позволить себе настраивать Александра против себя еще больше, чем он уже настроен. И все же, в то же время, я так сильно хочу показать Александру, как все изменилось, что я уже не та девушка, которая была с ним в Париже, что это больше не может сработать.
Еще два теста.
Я наполовину ожидаю, что мужчины будут настаивать на том, чтобы подождать в ванной, пока я пописаю, но, к счастью, по крайней мере, за это они дают мне уединение. У меня есть несколько минут на то, чтобы собраться с эмоциями и мыслями, пока обе пластиковые палочки не присоединятся к остальным десяти на прилавке, и мы ждем, пока сменятся дисплеи. Позади себя я чувствую, как взволнованы оба мужчины, и от этого у меня начинает подташнивать.
Или, может быть, это вызывает ребенок.
Ожидание кажется мучительным. Я смотрю на маленькие окошки, молясь, чтобы по мере появления одной розовой линии в каждом из них не появилось еще одной. Но, конечно же, секунда и она начинает отчетливо проявляться в обоих, и я чувствую, как слезы наворачиваются на глаза, головокружительная тошнота захлестывает меня, пока у меня не остается выбора, кроме как бежать в туалет, падая на колени и рыдая, захлебываться в нем снова и снова.
Я беременна. В этом нет никаких сомнений. Одиннадцать явно положительных тестов и один неубедительный. С этим не поспоришь. Позади меня, сквозь звуки моей рвоты, я слышу, как Лиам и Александр начинают спорить.
— Ребенок точно мой, месье, — огрызается Александр. — Он не только может быть моим, это почти наверняка так и есть. Я спал с куколкой несколько раз, дважды в первую ночь, снова на следующий день и много ночей после этого, в ее комнате перед званым ужином…
— Мне не нужен подробный список всех случаев, когда ты трахал ее! — Голос Лиама повышается, грохоча в ванной, которая внезапно кажется слишком маленькой для нас троих. — Я тоже трахал ее, Александр. Твой французский член, не единственный, который у нее был с тех пор, как…
— Пожалуйста, прекратите. Пожалуйста… — Я опускаюсь на мягкий коврик на краю унитаза, вытирая рот салфеткой, но мужчины слишком заняты спором, чтобы слушать меня. — Пожалуйста, Александр, Лиам…
— Ты не кончал в нее. Ты сам так сказал…
— Я начал! — Рычит Лиам. — И в любом случае, ты не хуже меня знаешь, что не обязательно пичкать этим женщину, чтобы она забеременела. Ребенок вполне может быть моим…
— О, я напичкал ее своей спермой, месье, — ухмыляется Александр. — Даже после того, сколько моей спермы она выпила…
Лиам замахивается прежде, чем Александр успевает это предвидеть. Его кулак попадает прямо в челюсть француза, звук эхом разносится по комнате, когда Александр приходит в себя, наклоняясь вперед, чтобы нанести свой удар в сторону Лиама. Но Лиам тренированный боксер, Александр может быть подтянутым и мускулистым, но он не боец. Он не знает, как двигаться или уклоняться, и пропускает оба удара, которые пытается нанести, прежде чем Лиам хватает его за рубашку и швыряет на стойку, тесты на беременность разлетаются повсюду, когда двое мужчин дерутся. Мыльница отлетает в сторону, ударяется о кафельный пол и разбивается вдребезги. Я ахаю, медленно отступая назад, подальше от драки, когда Лиам швыряет Александра в двери душа, стекло дрожит так, что на мгновение мне кажется, что оно может расколоться.
— Остановитесь! — Кричу я, прикрывая рот руками, пытаясь не разрыдаться. Александру удается нанести удар, его кулак попадает Лиаму в челюсть, и я вскрикиваю, вскакиваю на ноги и бросаюсь к двум мужчинам. — Пожалуйста, остановитесь! Остановите это! Стоп!
Я кричу это снова и снова, и Лиам получает еще один удар, заставляя Александра растянуться на кафельном полу, прежде чем он понимает, что я бросилась в драку, и отступает назад, тяжело дыша, когда он смотрит вниз на избитого мужчину на полу.
— Вставай, Александр, — еле слышно говорю я, чувствуя себя ошеломленной тем, как быстро обострилась ситуация. Пластиковые тесты разбросаны по полу, как остатки того ужасного кошмара, в котором мы оказались.
— Я должен был убить тебя в Париже, — рычит Лиам Александру. — Я должен был убедиться, что ты, блядь, мертв, ты…
— Стоп! — Кричу я это снова, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Александр, вставай.
— Я пытаюсь, — коротко отвечает Александр, поднимаясь с медлительностью человека, у которого болит каждый сустав. — Твой ирландский любовник застрелил меня в Париже, или ты не помнишь? Эти раны все еще заживают, и теперь он снова ранил меня.
— И все же ты продолжаешь выживать. Как таракан, ты и эта заядлая курильщица. — В голосе Лиама и на его лице безошибочно угадывается черная ярость. — Я разорву вас обоих на части…
— Послушайте меня, вы оба. — Я встаю между ними, пока Александр шатко стоит, держась за стену для равновесия. — Любой из вас может быть отцом. Мне это не нравится, но это правда. Является ли один более вероятным, чем другой, это не то, о чем мы собираемся говорить прямо сейчас. Я та, кто носит вашего потенциального ребенка, а это значит, что вы не хотите расстраивать меня прямо сейчас. Мне нужно, чтобы вы оба остановились, мне нужно подумать. Мне нужна минута.