Irresistible
Шрифт:
Они обменялись взглядом.
– Мы это понимаем, - сказала Милли.
– Но мы также знаем, что Фрэнни совсем не похожа на маму. Она другая. Поэтому все будет по-другому.
Я покачал головой.
– Я понимаю, что вы хотите сказать, но есть и другие причины, это не сработает, - сказала я им, чувствуя, что разбиваю второе, третье и четвертое сердце в течение недели.
– Например, какие причины? Снова постукивание пальцами.
Вздохнув, я снова облокотился на спину, измученный и истощенный, желая
– Я не знаю.
– Папочка. Бросив изображать крутого парня, Милли опустилась на диван рядом со мной.
– Ты любишь ее?
Слишком несчастный, для того чтобы лгать, я кивнул.
– Тогда все так, как я сказала - помнишь? Когда ты любишь кого-то, ты хочешь быть с ним. Тогда ты согласился со мной.
Уинни села с другой стороны от меня и положила руку мне на ногу.
– Это как я и Нед Молотобоец из Шедда. Я чувствую себя плохо, если он не рядом со мной.
Я посмотрел на нее, и мое горло сжалось.
– Это тоже самое.
– Ты должен вернуть ее, папа. Фелисити опустилась передо мной и положила подбородок на мое колено.
– Ты сможешь?
– Я не знаю, - сказал я.
– Я очень ее расстроил. Я сказал ей, что мы должны закончить наши отношения.
Милли вздохнула.
– Это было очень глупо с твой стороны.
Я посмотрел на нее.
– Эй. Я думал, что поступаю правильно. Я думал, что делаю это ради вас. Быть вашим отцом - это самое важное в моей жизни, и я не хочу, чтобы что-то отняло у меня это.
Они молчали. Потом Уинни села прямее.
– Но папа, если я каждую ночь сплю с Недом рядом, это не значит, что я тебя не люблю. Это другой вид любви.
Я с удивлением посмотрел на нее.
– Ты права, Уинн. Это другой вид любви.
– А у тебя всю неделю было ужасно плохое настроение, - сказала Милли.
– Мы действительно больше не можем этого выносить.
– Мы ее любим, папочка. Фелисити с надеждой улыбнулась, сцепив руки под подбородком.
– Пожалуйста, верни ее.
– А что, если я попробую, и у меня ничего не получится? спросил я. Вы будете меня ненавидеть?
– Нет, - решительно сказала Уинни.
– Мы всегда будем любить тебя.
– Но если ты хотя бы не попытаешься вернуть ее, мы будем очень долго злиться, - серьезно сообщила мне Милли.
Я смотрел на троих своих детей и думал, что мое сердце сейчас разорвется. Возможно ли, что я одновременно буду отцом, который им нужен, и мужчиной, которого заслуживает Фрэнни? Могу ли я быть уверен, что не испорчу жизнь всем четверым? Справедливо ли просить Фрэнни принять всех нас и каждую каплю эмоционального багажа, с которым
Я понятия не имел, но прямо сейчас я решил, что должен попробовать.
– Хорошо. Вы поможете мне?
– Конечно! Милли вскочила и захлопала в ладоши.
– Да! Уинни взволнованно подпрыгивала.
Фелисити вскочила на ноги и полезла в карман.
– Но папа! Лучше возьми мой счастливый камень. Она достала его и протянула мне.
Поднявшись на ноги, я взял его у нее и сжал в ладони.
– Спасибо. Я возьму всю удачу, которую могу получить. Но знаете что, девочки? Сейчас я чувствую себя самым счастливым человеком на свете, потому что я ваш папа.
– Сейчас я могу тебя обнять, - предложила Фелисити.
Я раскрыл объятия, и они все обняли меня, а я поблагодарил Бога за всех трех моих умных, милых, любящих девочек.
– Мы можем идти? спросила Милли.
Я вздохнул, я нервничал и чувствовал легкую тошноту. Но девочки были правы - я любил ее, я был несчастен без нее, и если она сможет простить меня за все то время, когда я был меньшем, чем ей нужно, я обещаю быть открытым для всего в будущем.
– Черт, девочки. Я посмотрел на них.
– Мне страшно.
– Я знаю, папа. Милли взяла меня за руку.
– Но ты сможешь это сделать.
Уинни взяла другую руку.
– Мы верим в тебя.
– Мы даже не станем заставлять тебя класть доллар в банку с ругательствами, пока мы не вернемся, - сказала Фелисити, убегая к задней двери.
– Давай, пошли!
* * *
Только когда я припарковал машину напротив Кофе Дарлинг, я вспомнил, что не переоделся. Я выключил двигатель, посмотрел вниз и застонал.
– Что? спросила Милли с заднего сиденья.
– Я должен был переодеться. На мне... Я расстегнул пальто на груди "Розовый блеск".
– Застегни пальто до конца, - предложила Фелисити.
– Нет! Милли была непреклонна.
– Эта майка говорит о любви и исцелении сердец. К тому же Фрэнни помогла ее сделать. Он должен показать ей, что гордится тем, что носит ее.
Я оглянулась на нее.
– Ты довольно умна для одиннадцати лет. Она улыбнулась.
– Мне почти двенадцать.
Я закрыл глаза и выдохнул.
– Не напоминай мне. Ладно, давай сделаем это.
– Папа, что ты собираешься сказать? спросила Уинни, держа свою руку в моей, когда мы переходили улицу.
– Я понятия не имею.
– Я думаю, ты должен сказать ей, что сожалеешь о том, что был большим придурком, - предложила Фелисити, когда мы подошли к тротуару.
Я бросил на нее злой взгляд.
– Спасибо.
– И, может быть, тебе стоит попросить у нее прощения, - предложила Милли.
– На коленях или еще как-нибудь. Так делают в кино.
– Я думаю, я останусь на ногах.