Irresistible
Шрифт:
– У нас есть время. Я подняла голову и посмотрела на него.
– Я никуда не уйду.
Он заправил мои волосы за ухо.
– Я тоже. Но это не значит, что я не хочу сорвать с тебя одежду и трахать тебя до потери сознания прямо сейчас.
– Ты такой романтичный.
Смеясь, он притянул меня к себе и поцеловал в губы.
– Прости. Но под моей розовой футболкой с блестящим сердечком скрывается животное с волосатой грудью и стояком.
– Да? Сдвинувшись, я провела рукой по передней части его джинсов.
– Что, ты знаешь? Ты прав.
Он
– Ты уверена, что мы не можем пробраться в мою спальню на несколько минут?
Я заколебалась, и он это почувствовал.
– Разве это не приятно когда я внутри тебя? Он схватил меня за запястье и обхватил рукой свой член, прижимая его к моей ладони. Он поцеловал меня, его язык гладил мои губы.
– Разве ты не хочешь, чтобы мой рот был на тебе? Мы можем быть тихими, - уговаривал он, его голос был низким и соблазнительным.
– Давай. Позволь мне сделать тебе приятно.
– Ты ужасен, - прошептала я, когда его губы переместились на мою шею, а его рука пробралась между моих ног.
– Я знаю. Но я люблю тебя.
Все мое тело гудело, и я закрыла глаза.
– Я тоже тебя люблю.
– Тогда пойдем со мной в постель. Я так по тебе скучал. И я обещаю, что не всегда буду таким ужасным - завтра ночью мы будем вести себя хорошо. А сегодня давай сдадимся.
Конечно, я уступила.
И конечно, он не выполнил свое обещание, и мы не вели себя хорошо и на следующую ночь.
И в следующую ночь тоже.
На самом деле, в течение следующих нескольких месяцев было очень мало ночей, когда мы могли устоять друг перед другом, и в конце концов он начал просить меня оставаться на ночь. Сначала мы пытались скрывать это, я уходила до подъема девочек. Мы думали, что у нас неплохо получается, пока однажды в субботу вечером за обеденным столом Уинни не сказала: Фрэнни должна переехать сюда. Тогда ей не придется уходить так рано утром, и она сможет иногда готовить завтрак.
– Точно, - согласилась Милли.
Я чуть не подавилась, а Мак стал таким красным, каким я его никогда раньше не видела, но позже мы обсудили это и поняли, что они были правы. Мы хотели быть вместе все время, и это облегчило бы жизнь, если бы я жила у них дома. Я убедилась, что Мак обсудил это с девочками, когда меня не было рядом, и он заверил меня, что они с энтузиазмом отнеслись к этой идее.
– Ты не только готовишь намного лучше меня, но и умеешь плести всевозможные косы, от тебя лучше пахнет, и ты намного терпеливее.
– И ты уверен, что это то, чего ты хочешь? спросила я, стоя рядом с ним, когда мы загружали посудомоечную машину после ужина в пятницу вечером.
В гостиной было слышно, как дети спорили о том, чья очередь выбирать фильм. Это был наш обычный вечер выходного дня, и, возможно, некоторые девушки моего возраста сочли бы его скучным, но я никогда не была так счастлива как сейчас. Наши отношения не были идеальными - у нас были недопонимания, как и у любой другой
– Ты шутишь? Вытерев мокрые руки о полотенце, он повернулся ко мне и заключил меня в объятия.
– Конечно, это то, чего я хочу. Без тебя этот дом больше не кажется домом. Твое место здесь.
Я улыбнулась ему.
– Раньше я мечтала услышать от тебя такие слова.
– Тогда скажи мне, что ты переедешь.
Обхватив его за талию, я прижалась щекой к его груди, чувствуя, что его объятия - единственный дом, который мне когда-либо понадобится.
– Я перееду.
Эпилог
На мой день рождения летом он повез меня в Париж.
Он все устроил - привез своих родителей, чтобы они пожили с детьми неделю, поговорил с Эйприл и Натали, чтобы убедиться, что я смогу взять отгул, сказал мне собрать вещи для недельной поездки - и пообещал сказать, куда мы едем, когда мы приедем в аэропорт.
– Что? Какие я должна собирать вещи? вскричала я.
Он не проявил никакого сочувствия.
– Собирай вещи для элегантного места. Не на пляж. Не в горы. Не в пустыню. Это все, что я скажу тебе. Девочки, которые знали, куда мы едем, но поклялись хранить тайну, пришли в спальню посмотреть, как я собираю вещи, хихикая и толкая друг друга.
Моя единственная подсказка пришла, когда мы обнялись и поцеловались на прощание, и Фелисити крикнула - Бон вояж!, а Милли толкнула ее локтем.
– Не порти все!
– Я и не портила! Так говорят, когда кто-то отправляется в путешествие, даже если он едет не во Францию!
По дороге в аэропорт он наконец сказал мне, что мы летим в Париж, и я ахнула.
– Боже мой! Ты взял мой паспорт?
– Конечно, взял.
Я промокнула уголки глаз и обмахивала лицо ладонью.
– Это уже слишком. Это всего лишь день рождения.
– Это не так. Это шанс для меня сделать что-то для тебя и показать, как я ценю все, что ты для меня делаешь. И тебе уже пора получить штамп в паспорте.
Я рассмеялась.
– Я не могу в это поверить. Ущипни меня!
– Я бы с удовольствием, но ты не проснешься. Он взял мою руку и поцеловал ее тыльную сторону.
– Это не сон.
Возможно, так оно и было, но каждая минута проведенная там казалась сном. Мы остановились в уютном местечке на Левом берегу, рука об руку бродили по мощеным улицам, пили кофе и ели пирожные каждое утро в разных кафе, посетили все туристические места и сделали миллион фотографий, и отправили их детям. Каждый вечер мы засиживались за бутылкой вина за ужином и проводили всю ночь в объятиях друг друга, не заботясь о том, насколько громко мы разговариваем, о том, что мы голые или сколько людей спит над нами. Это был рай.