Исцеление сердца

Фанетти Сьюзен

Леиф приблизился, чтобы ему не пришлось повышать голос, и заговорил сам:

— Вали Грозовой Волк. Я прибыл как друг и как союзник. Рады ли мне здесь?

Вали нерешительно шагнул в сторону, и тогда вперед выступила невидимая доселе Бренна, держа на руках ребенка.

— Хватит таких речей. Конечно, тебе рады, Леиф!

Она остановилась перед ним, широко улыбаясь, и на короткий момент Леиф заколебался, стоит ли обнимать своего друга, когда Вали смотрит на него волком из-за ее плеча. Бренна обычно редко проявляла чувства, но в последний раз, когда он ее видел, она крепко

его обняла.

Напряжение разрядилось, когда ребенок в руках Бренны взвизгнул и потянулся к нагруднику Леифа.

— Это твоя дочь? — он погладил рукой маленькую прелестную головку. — Такая красавица, такие глубокие синие глаза.

— Да. Это Сольвейг. Она любит блестящие вещи, — Бренна похлопала его рукой по груди, и улыбка на ее губах сменилась ухмылкой. — Став ярлом, ты изменился, Леиф. Раньше ты не был таким… экстравагантным.

Его новые доспехи были красно-коричневого цвета, а нагрудник был выполнен из сотен металлических колец — вроде тех доспехов, что носили люди принца Владимира, только кольца не было соединены вместе. Теперь на груди Леиф носил что-то вроде металлического круга, символа равновесия, который был так важен в мире Ольги.

— Идея Астрид. Она сказала, что мое сердце слишком открыто для боя, и мне теперь следует защищать его лучше.

— Ну, она мудра, — Бренна вздернула голову, глаза ее сузились. — Вы с ней близки?

Леиф положил свою руку поверх ее руки, все еще лежащей на его груди.

— Астрид — мой добрый друг и советчик. Но мое сердце отдано другой.

Тень омрачила чело Бренны, но прежде, чем Леиф успел спросить об Ольге, Вали выступил вперед и притянул к себе жену.

— Леиф. Как союзнику тебе в Карлсе рады. Ты и твоя команда — проходите в дом. Мы накормим и напоим вас, и ты расскажешь нам, почему прибыл к нам сегодня.

Он забрал свою дочь у ее матери, повернулся и направился к дому.

Леиф вздохнул.

— Я надеялся.

— Он не так холоден к тебе, как кажется. Но он воспринял твое долгое отсутствие как признание вины. Почему ты не приплыл к нам в прошлом году, когда победил Колдера? Ты говорил, что мог бы.

— Я был ранен, — он остановился на этом. Правдивый ответ, достаточно правдивый. И снова Леиф обвел глазами толпу, встречающую судно, и снова не увидел Ольги среди зевак.

— Мы слышали. Но я не думала, что это так серьезно, что тебя не будет целый год, — Бренна обняла его за талию. — Я рада, что ты здесь. Мы скучали.

Он сжал ее плечи.

— Рад видеть тебя, мой друг.

~oOo~

Старые друзья тоже были рады его увидеть, и уже совсем скоро Леиф и его маленькая команда вошли в зал длинного дома. Вали сидел на своем кресле, держа на руках Сольвейг. Девочка безмятежно посасывала конец его косы. Он провожал Леифа взглядом, пока Бренна не поднялась и не села рядом с ним. Она наклонилась и что-то прошептала мужу, и тот нахмурился, но потом опустил взгляд и улыбнулся дочери.

Зал быстро наполнился, и еда и питье появились на столах. Леиф завязал с Бьярке и другими беседу, делился новостями, задавал вопросы и спрашивал сам. Он старался

отвечать так открыто, как только мог. Были вещи, которые он хотел обсудить и с Вали тоже, ведь его визит был не просто проявлением дружеских чувств. Но ему придется подождать, пока все не утихнет. Эти новости он должен был сообщить только ярлу и его жене.

Спустя какое-то время Бренна спустилась к столам и уселась рядом.

— Мне надо покормить Сольвейг. Идем, как раз и поговорим.

Леиф удивленно посмотрел в сторону, где сидел Вали. Тот не отводил от них взгляда.

— Твой муж не против?

— После того, через что мы прошли вместе, кормление грудью в твоем присутствии — мелочи. Он не станет возражать. Я бы покормила ее в зале, но она в тишине спокойнее.

Леиф сомневался, но по взглядам, которыми обменялись Бренна и ее муж, было понятно, что Вали в курсе того, что она предложила. Кивнув друзьям, Леиф наполнил свою чашу и поднялся.

Она провела его в покои. Зал здесь не был таким огромным, как зал в Гетланде, и покои Вали и Бренны были меньше покоев даже некоторых фрименов Гетланда.

Леиф почувствовал себя странно наедине с Бренной, которая спокойно сняла верх хангерока и развязала завязки кофты, позволяя груди обнажиться. Люди их народа не очень задумывались над интимностью в таких вещах, и он часто видел младенцев у груди женщин. Это была часть жизни. И Леиф надеялся, что с Бренной будет все, как обычно.

Когда его жена кормила ребенка, он чувствовал… искушение. Возбуждение. Леиф был привязан к Бренне — не так, как к женщине, конечно, но он ее любил. И не хотел бы, чтобы при виде обнаженного тела женщины, которую называл другом, он испытал возбуждение. Так что пока она кормила Сольвейг, он разглядывал убранство комнаты.

Наконец, он обернулся и увидел, что Бренна уже покормила ребенка и закрыла грудь тканью. Леиф расслабился.

— Ты выглядишь счастливой, Бренна.

— Так и есть. Это странно — быть счастливой спустя столько времени. Я даже немножко злюсь, мне все кажется, что что-то может у меня это счастье отнять.

— Ты снова и снова подвергалась испытанию богов. Может, это их дар тебе.

Она закатила свои необычные глаза.

— Я очень надеюсь, что нет. Дары богов имеют свою цену, разве нет? — она опустила взгляд к дочери. — С ней все хорошо, Леиф.

Он знал, что речь не о Сольвейг.

— Она счастлива?

Бренна покачала головой.

— Нет. Иногда она радуется, но в глазах ее всегда стоит грусть. Мне больно оттого, что люди, которых я люблю, страдают. Я люблю всего лишь нескольких людей в этом мире, и вы — моя семья. Я бы хотела излечить ваши раны.

— И я бы хотел. Бренна, я…

Он не знал, что сказать. Было так тяжело не говорить никому об их с Ольгой любви там, в Эстландии, держать все в секрете. Астрид рассмеялась как-то и сказала ему, что все знали, что он влюблен в нее, но никто не знал, как далеко они зашли в своей любви. Он не думал, что Бренна тоже знала, и теперь просто не мог найти слов. Он знал эту Деву-защитницу много лет, но сейчас чувствовал, что вступает на неизвестную доселе территорию. Так и было.