Ищейка
Шрифт:
— Что я могу сказать? Мужчина, человек, на вид около ста лет. Удар нанесён с небольшого расстояния, повреждение магического характера. Стихия огня. Похоже на амулет, надо уточнить. Если был амулет — это мёртвый номер. Их продают пачками в каждой лавке; используется как зажигалка, а при единовременном высвобождении всей энергии может привести вот к такому вот результату. То есть убийцей может быть кто угодно, даже маленький ребёнок. Кроме того, смерть теоретически могла быть случайностью, прикурил, к примеру, неудачно… Но это, сам понимаешь, сродни падению на голову ботинка с ноги какого-нибудь бога. К тому же, амулета тут нет. Да и
— Не то слово, — мрачно хмыкнул я.
— Пропустите меня! — раздался яростный крик из-за двери. Судя по всему, вышедшие в коридор стражники, которым по инструкции положено было не пускать никого, пока идут следственные мероприятия, пытались задержать рвущегося внутрь человека. Дверь распахнулась. — Это мой дом, я имею полное право знать, что происходит!
На пороге стоял, отбиваясь от грустных стражников, Аспий Ла’Триз, сын лежащего перед нами покойного графа Треона Ла’Триза. Нет, определённо, эта четверть бьёт все рекорды!
Я сделал стражникам знак пропустить буйного родственника.
— Я запомнил ваши номера, — зло прошипел он стражникам. Те переглянулись и пожали плечами. Да уж, им не привыкать. Угрозами швырялись четверо из пяти попадающих им в руки людей, а претворить их в жизнь могли (и не ленились), в крайнем случае, один из пары-тройки сотен. — Блэйк?! Где мой отец, что происходит? Ты лично мне за это ответишь, понял! — старый «друг» бросился на меня, пытаясь сгрести за ворот рубахи. Я аккуратно заломил ему руку за спину, поморщившись в очередной раз от острой боли в боку. Аспий заскулил, пытаясь ругаться.
— Успокоился? — осведомился я. — А теперь покиньте помещение, идут следственные мероприятия, — я собрался его выпустить, но после последовавшего комментария передумал.
— Это ты его убил, ублюдок! Я знаю! И ты сдохнешь!
— Выведите этого… это, — чуть усилив захват, чтобы ближайший родственник покойного перестал сыпать проклятьями, отвлёкшись на скулёж от боли, я подвёл его к стражникам. — И отведите к остальным. Там есть кто-то из ребят? Отлично. А с этим… Если будет буянить — применяйте силу, — с удовольствием разрешил я, и Аспия вывели.
— Хороший знакомый? — насмешливо хмыкнул Ретан.
— Я бы обошёлся без таких знакомых, — поморщился я. — Демоны… А мне же его ещё допрашивать! Вот почему я отпустил даймона, не установив предварительно личность убитого? Чувствовал же, что труп будет знакомый. Ещё когда ехали, чувствовал.
— А это кто был? Наследничек? Так, может, он его и… — предположил исследователь.
— Конечно, и такое может быть, и нам бы было проще, — с сомнением протянул я. — Но… знаешь, он, конечно, засранец тот ещё, но всё-таки не тянет. Чтобы хладнокровно убить отца, а потом ещё такой спектакль закатить, надо быть очень хорошим актёром, идеально владеть собой. Мне слабо верится, что этот… сынуля на такое способен. Мразь, но всё-таки не отцеубийца, — я пожал плечами. — К тому же, трусоват и слабоват для подобного шага. Смотри, а ящик приоткрыт, — я указал на ящик стола.
— Надо полагать, он не просто так сидел, а работал с документами, — пожал плечами исследователь, потянув за ручку.
— Хорошая работа с документами, — тихо пробормотал я, разглядывая полный ящик чёрного
— М-да… — пробормотал исследователь. — Мадам Кира?
— Всё готово, — кивнула старушка, выкладывая образ на лист бумаги. — Можно.
— Блэйк, найди-ка мне что-нибудь, в пепле пошуровать.
— Думаешь, что-то там могло остаться? — с сомнением хмыкнул я, ищущим взглядом окидывая стол. — Нож для бумаг подойдёт? — поинтересовался я, не спеша, впрочем, брать его в руки.
— Да не со стола покойного, что ты ерунду мелешь? — возмутился Ретан.
— Подойдёт? — мадам Кира протянула ему свою ручку.
— Не идеально, но лучше, чем ничего… Ай, да что это я! У меня же в чемоданчике пинцет есть! — он принялся ворошить пепел. — Понимаешь, в чём тут дело. Если использовалось целенаправленное заклинание на уничтожение бумаги в ящике, то мы, конечно, ничего не найдём. А вот если амулет, подобный тому, которым убили бедолагу, а я почти уверен, что именно так и было, вполне могли не рассчитать силу. Бумага-то вспыхнула, но до нижних слоёв могло не достать, и силы могло не хватить — воздух выгорел мгновенно, огонь сожрал сам себя. Ага, что я говорил?
Со дна ящика была извлечена обгорелая задняя сторона какой-то папки, а под ней — ещё одна папка, совершенно целая, только чуть потемневшая от жара, несколько разрозненных листов бумаги и письмо в конверте.
— Бумага горит гораздо хуже, чем многие думают, — довольно заключил исследователь, пинцетом перекладывая находки в большой бумажный пакет. Пакет был вручен мне. — Ты следователь, ты и читай. Но, по моему мнению, на самом дне обычно самое интересное… или самое старое, если интересным хозяин пользовался регулярно. Как повезёт.
— Да уж, — я вздохнул. — Учту на будущее, если надо будет сжигать какие-нибудь важные улики, что делать это надо на ровной поверхности. Желательно, регулярно помешивая, — насмешливо хмыкнул я.
Открытый нами ящик был самым нижним. В остальных обнаружился только пепел — видимо, пользовались одним и тем же амулетом, а под конец он просто истощился.
— Слушай, Ретан, возьми-ка ты этот нож на анализ, — с сомнением попросил я. — Что-то он мне не внушает доверия.
— Почему?
— А вот посмотри. Всё в идеальном порядке, только ручка куда-то делась — надо поискать, так, на всякий случай. А этот нож лежит на краю стола, просто так, хотя вот для него чудесная подставочка. А писем в обозримом пространстве не наблюдается… И не смотри на меня так, я тебе его просто предложил, трогать я его не собирался; всё равно я перчатки благополучно дома забыл.
— У тебя что, все перчатки экранирующие? — недоверчиво хмыкнул исследователь.
— Конечно. Это побочный эффект, они от промокания зачарованы, — я пожал плечами.
— И что, ты их всегда носишь?
— Когда не забываю — как, например, сейчас, — я вновь пожал плечами. — А ты это к чему?
— Опасный ты человек, Блэйк… Как преступник, всё время в перчатках.
Я рассмеялся.
— Нет, Ретан, я плохой преступник. Я же забыл их дома. Кстати, почему только я? Благородным господам перчатки по этикету положены, так что любой мало-мальски родовитый дворянин или желающий пустить пыль в глаза простолюдин может быть идеальным преступником по твоему критерию наличия перчаток. Кроме того, у нас в Аико от промокания зачаровывается всё подряд, что затрудняет поиски следов аур. И именно поэтому у нас есть я…