Исчезновение
Шрифт:
– Ладно. Как я понимаю, во второй раз мне уже так не повезет?
– Подумай об этом, легавый.
Мы приветливо оскалились друг другу – ни дать ни взять, пара славных парней, отлично ладящих между собой в этом жестком враждебном мире. Красноглазый резко повернулся:
– Ладно, Луи. Забудь к черту Малхолланд. Останови!
Машина остановилась посреди пустынной голой дороги на повороте, огибавшем холм. Дождь хлестал по склону косыми серыми струями. Горизонт исчез за сплошной завесой воды. Видимость была не больше четверти мили, ни одной живой души вокруг... Водитель
– Выпьем за наш уговор. Хотел бы я заработать тысячу ни за что. Но только попробуй водить меня за нос!
– Да у тебя и носа-то порядочного нет, – улыбаясь сострил Луи.
Красноглазый бросил «кольт» на сиденье и достал полпинты из бокового кармана. На вид вполне приличное пойло – зеленая этикетка, горлышко запечатано. Он отковырнул зубами пробку, понюхал содержимое и причмокнул губами.
– Это не «Кроу Мак-Джи», – авторитетно сказал он. – Дочерняя фирма. На-ка, отхлебни.
Он потянулся на сиденье, протягивая мне бутылку.
Я мог бы схватить его запястье и... Но здесь был Луи, а до моей лодыжки, где спрятан пистолет – слишком далеко.
Я старался дышать неглубоко и держать бутылку у самых губ, внимательно принюхиваясь. К горьковатому запаху виски примешивалось что-то еще – едва ощутимый фруктовый аромат, на который в другое время и в другом месте я бы даже не обратил внимания. Неожиданно и без всякой связи я вспомнил, как Ларри Батцел говорил: «К востоку от Реалито, в сторону гор, под старым цианитовым кустом...» Цианид. Вот что это такое!
Кровь часто стучала у меня в висках, когда я поднес бутылку ко рту. Я почувствовал мурашки на коже, как будто мне вдруг стало холодно. Запрокинув голову, я с силой выдохнул в бутылку. Около половины чайной ложки жидкости влилось мне в рот, но ничего там не осталось, потому что, закашлявшись, я резко наклонился вперед, бросил бутылку и повалился на сиденье. Красноглазый засмеялся:
– Только не говори, приятель, что ты окосел после одного глотка.
Мои ноги скользнули влево. Словно в изнеможении, я наклонился к ним, руки вяло и безжизненно повисли. Наконец, пистолет был у меня в руке.
Я выстрелил в Красноглазого из-под руки почти не глядя. Он даже не успел схватить «кольт». Одного выстрела оказалось достаточно: он сразу же обмяк и затих. В тот же момент я выстрелил вперед и вверх, туда, где должен был сидеть Луи.
Но его там не было. Он пригнулся вниз, за переднее сиденье, и затих, онемев от страха. Луи молчал. В машине и снаружи все было тихо. Казалось, даже дождь на мгновение стал бесшумным... Красноглазый не шевелился. Я отшвырнул «люгер» и достал из-под коврика автомат, взял его левой рукой за рукоятку и прижал приклад к плечу. Луи даже не пикнул.
– Послушай, Луи, – миролюбиво сказал я. – Автомат у меня.
Из-за сиденья раздался выстрел, который – и Луи это знал – не принес ему ничего хорошего.
– Имей в виду, у меня в руке граната, – сказал он.
– Выдерни чеку и выбрось ее из машины. Так будет лучше для нас обоих.
– Черт возьми! – со злостью выпалил Луи. – Он что,
Я повернулся к Красноглазому. Похоже, он очень уютно устроился там, в уголке. Казалось, что у него три глаза и один из них даже краснее двух остальных. Для стрельбы из-под руки это было даже слишком хорошо.
– Точно, Луи. Он сдох, – подтвердил я. – Нас осталось двое. Что будем делать?
Мир снова превратился в звуковое кино. Я услышал шелест дождя и тяжелое дыхание Луи.
– Вылезай из машины, – прохрипел он. – Я смоюсь.
– Лучше ты вылезай, а я смоюсь.
– Черт возьми, парень, отсюда слишком далеко топать домой!
– Не переживай, Луи. Я пришлю за тобой машину.
– О, боже! Да я ничего такого не делал! Я всего лишь водитель!
– Тогда тебе придется ответить за неосторожную езду, Луи. Заруби это себе на носу – ты и ублюдки, которые тебя наняли. Проваливай отсюда, пока я не пустил в ход автомат.
Щелкнул дверной замок, нога шагнула на порог машины, оттуда – на асфальт. Я резко выпрямился. Луи стоял на дороге безоружный, на его лице застыла все та же улыбка аллигатора.
Я отодвинул ноги покойника, достал свои пистолеты, положил желтый двенадцатифунтовый автомат под сиденье. Из кармана брюк я вынул наручники и поманил жестом Луи.
Он угрюмо отвернулся, спрятал руки за спиной и хриплым голосом сказал:
– Ничего у тебя не выйдет со мной. Меня выручат.
Я застегнул наручники и проверил, нет ли у него оружия, сделав это более тщательно, чем он со мной. У него оказался еще один пистолет, кроме того, который остался в машине.
Я вытащил Красноглазого из машины и предоставил ему самому позаботиться о своих удобствах на мокром полотне дороги. Рана начала опять кровоточить, хотя он был мертв. Луи разглядывал его с жалостью.
– Он был толковый парень, – сказал он. – Не похожий на остальных. Любил шутки. Прощай, приятель.
Я достал ключ и открыл один из наручников, дернул Луи вниз и защелкнул наручник на руке мертвеца. Глаза Луи расширялись от ужаса и наконец-то улыбка сползла с его физиономии.
– О, Господи! – завыл он. – Черт возьми! Проклятье! Боже мой! Парень, ты ведь не оставишь меня вот так?
– Пока, Луи, – сказал я. – Сегодня утром вы убили моего приятеля.
– Проклятье! – орал Луи.
Я сел в седан, включил зажигание и выехал к тому месту, где можно было развернуться. Спускаясь вниз по дороге, я проехал мимо Луи. Он стоял под обгоревшим деревом, тупо уставившись на дорогу. Лицо его было белее мела. У ног Луи лежал мертвец, подняв вверх руку, соединенную с рукой живого. В глазах Луи застыл страх.
Я оставил его под дождем.
Быстро стемнело. Я остановил седан за несколько кварталов от своей машины и закрыл его. Затем пешком дошел до своего родстера и поехал в город. Из телефонной будки, набрав номер уголовной полиции, я вызвал своего знакомого по фамилии Гриннел, кратко рассказал ему о случившемся и описал место, где искать Луи и седан. Я сказал ему, что, как мне кажется, это те самые мерзавцы, которые изрешетили Ларри Батцела. Но я ничего не сказал ему о Дадли О'Маре.