Исчезнувшая армия царя Камбиса
Шрифт:
— Не сказал ли дедушка Икбар, что продал ее англичанину?
Новый энергичный кивок.
— Англичанину, который работает в Саккре? — отчетливо и очень медленно, едва ли не по слогам выговорил Юсуф.
За продолжительной паузой последовал очередной кивок. Так, подумал инспектор, не стоит спешить. Вернемся немного назад.
— Майа, несколько дней назад в лавку никто не заглядывал?
Давным-давно Халифа слушал в университете лекции профессора Маллрея. Сейчас требовалось во что бы то ни стало вспомнить, как он выглядел.
— Скажем, высокий такой мужчина
— Он еще оторвал себе большой палец! — взволнованно перебила Юсуфа девочка. — Так здорово!
По ее словам, высокий мужчина приходил в лавку около недели назад. Пока Икбар копался в задней комнате, посетитель спросил у Майи, не хочет ли она увидеть фокус. Та с восторгом согласилась, и он на ее глазах неуловимым движением правой руки отделил от ладони левой большой палец. Причем на пол не пролилось ни капли крови! Вот было смеху!
— Он купил что-нибудь у дедушки Икбара? — спросил инспектор.
Майа сунула мизинец в нос.
— Картину.
— Картину?
Она извлекла из носа пальчик, вытерла его о прилавок.
— Ну… похожую штуку. Там внизу были нарисованы змеи. А наверху… — В поисках подходящего слова девочка запнулась. — Наверху шли фигуры.
Фигуры, мысленно повторил Халифа. Фигуры. Скорее всего иероглифы. Некий предмет с иероглифической надписью.
— Я помогла дедушке завернуть ее и уложить в коробку. Я всегда помогала заворачивать покупки.
Майа вновь занялась леденцом, а инспектор начал мерить шагами лавку. Дело представлялось в виде разрозненных кусочков головоломки: Найар приезжает в Каир, чтобы продать Икбару некий древний предмет; профессор Маллрей покупает его и привозит в Саккру. Найара убивают. Икбара тоже. Маллрей умирает от сердечного приступа. Совпадение или нет? В Саккру приезжает дочь профессора и находит там спрятанный предмет. Неизвестные люди пытаются остановить ее.
Вместо того чтобы добавить ясности, новые детали только окончательно запутывали общую картину. Какую цель преследовал профессор Маллрей, связываясь с украденным раритетом? Что именно произошло вчера в Саккре? Как в события оказалась втянута дочь профессора?
Раритет, пульсировало в мозгу Халифы. Раритет. Какой? Почему он им всем понадобился?
Инспектор подошел к зашторенному окну. Расспрашивать девочку о картине не имело смысла. Майа сообщила все, что могла. Если только… Если только ей, по воле провидения, не известно о других предметах, которые Икбар получил от Найара и которые еще могут оставаться в лавке.
— Майа! — негромко позвал Юсуф. — Не было ли у дедушки Икбара потайного местечка, где он хранил свои самые любимые вещицы?
В молчании малышка опустила глаза, но ее поджатые губы и стиснутые кулачки подсказали Халифе: вопрос попал в цель.
— Прошу тебя, Майа, помоги мне. Пожалуйста.
Тишина.
— Думаю, дедушка Икбар похвалил бы тебя, если бы ты мне сказала. Ведь иначе я не поймаю тех, кто причинил ему столько зла.
В душе девочки шла невидимая борьба. Наконец она решилась:
— А если я покажу, можно мне
Юсуф добродушно улыбнулся.
— Что ж, у нас выйдет честная сделка. Показывай, и Аль— Гуль твой.
С радостным смешком Майа за руку потащила инспектора в заднюю комнату.
— Кроме меня никто в мире не знает об этом месте! — гордо заявила она, подходя к деревянной статуе в углу. — Даже джинны!
На черной статуе были покрытые золотой краской головной убор, сандалии и расширявшаяся книзу колоколом юбка. Правый кулак статуи сжимал золотой жезл. Опустившись на колено, девочка сунула под юбку руку и на что-то нажала. С глухим стуком на пол из-под юбки выпал потайной ящик. Майа отложила его в сторону и, осторожно вращая, открутила большой палец правой ноги статуи. Из образовавшегося отверстия она извлекла маленький металлический ключ, вставила его в неприметную замочную скважину ящика, дважды повернула.
— Хитро, правда?
— Чистая правда, — согласился Юсуф и присел на корточки рядом. — Хитрее не придумаешь.
Под крышкой ящика обнаружились два отделения. В одном лежали толстая пачка банкнот, какие-то документы и горстка необработанной бирюзы. В другом инспектор увидел перетянутый нитью сверток из холстины. Потянув за нить, он развернул сверток и присвистнул от изумления.
На грубой ткани взору Халифы предстали семь предметов: кинжал с кожаным ремешком у рукояти, серебряный амулет в форме джедды, золотой нагрудник воина, маленький терракотовый сосуд для масла и три матовых, вырезанных из бледноголубого камня фигурки ушебти. Юсуф в волнении рассматривал одну вещицу за другой. Когда он повернулся к девочке, той уже не было.
— Майа! — позвал инспектор и, поднявшись, прошел в лавку. — Майа!
Но малышка пропала. Исчез и бронзовый светильник, вместе со своим жильцом. Халифа выглянул в дверной проем. Никого. — Прощай, Майа! Да улыбнется тебе Аллах!
Сулейман аль-Рашид дремал на старом матрасе в тени пластиковых кабинок. Разбудил его противный скрежет металлических ступенек: кто-то решил подняться в трейлер.
В другое время Сулейман пошел бы проверить, не за туалетной ли бумагой явился клиент, от которого за эту услугу иногда перепадала монетка-другая. Но сегодня стояла такая изнурительная жара, что он не двинулся с места, прислушиваясь от нечего делать к гулким шагам над головой.
Поначалу в доносившихся звуках не было ничего необычного. Негромкий плеск скорее всего означал, что клиент, помочившись в писсуар, вылил в него ведерко воды. Нужды Сулейман в этом не видел: он привык содержать свое заведение в безукоризненной чистоте, однако некоторые туристы, особенно из Германии, казалось, были одержимы паническим страхом оставить после себя какую-нибудь заразу. Пусть делают что хотят, подумал служитель и перевернулся на другой бок.
Но тут его ноздри уловили резкий запах бензина. Из-под днища машины послышался шелест: похоже, в песок била струя жидкости. Сулейман нехотя поднялся.