Исчезнувшая армия царя Камбиса
Шрифт:
— Хорошо, господин.
— Пришли ко мне доктора Дрейвика. Немедленно.
— Да, господин.
Мехмет понесся вниз по склону.
Некоторое время Саиф наблюдал за еще различимым в сумерках столбом дыма, а затем раскрыл удостоверение, прочитал имя владельца, внимательно всмотрелся в фотографию. Лицо египтянина абсолютно ничего не выражало, лишь глаза немного расширились, да едва заметно дрогнуло на шее адамово яблоко.
Потратив не менее минуты на изучение фотоснимка, он сунул кожаные корочки в карман и начал рыться в бумажнике. Двенадцать египетских фунтов, телефонная карта, миниатюрная книжечка стихов из Корана. Все.
Так, во всяком случае, Саифу показалось. Однако в потайном кармашке обнаружился еще один снимок, старый, выцветший, с истрепавшимися уголками. Изображенный на нем молодой человек очень походил на владельца удостоверения, только взгляд его был более жестким, суровым. На высокий, интеллигентный лоб юноши падала прядь густых черных волос. Молодой человек смотрел прямо в объектив, локтем правой руки опираясь на голову маленького каменного сфинкса. По обратной стороне снимка шла надпись: «Али. У входа в Каирский музей».
Пальцы Саиф аль-Тхара пронизала дрожь.
Он все еще не мог отвести глаз от фотоснимка, когда на вершину бархана поднялся Дрейвик.
— Что случилось?
— Завтра начнем перебрасывать находки по воздуху.
— Как? — Немцу показалось, что он ослышался.
— На рассвете вертолеты должны быть здесь.
— Вы же были против!
— Ситуация изменилась. Часть предметов заберут вертолеты, а то, что останется, будет доставлено караваном. Через двадцать четыре часа мы уходим.
— Но нельзя же…
— Выполняйте.
Дрейвик со злостью посмотрел на египтянина, извлек из кармана платок, принялся вытирать мокрый от пота лоб.
— Собрать все к завтрашнему вечеру просто невозможно. Исключено! Утром мои люди отыскали тыловые отряды армии, которые находятся в трех милях отсюда. Чтобы отрыть их, требуется по меньшей мере два дня!
— Направьте туда побольше народу. Отошлите туда всех! Но сейчас раскопки прекратить. Начинайте готовиться к отъезду.
— Скажите, что, в конце концов, произошло?
Саиф аль-Тхар опустил взгляд на фотографию.
— О нас стало известно. Здесь, в пустыне, уже находится полисмен. Неподалеку.
В глазах Дрейвика мелькнуло смешанное с недоверием изумление. Немец расхохотался.
— И из-за этого вы намочили штаны? Из-за какого-то дрянного полицейского? Святый Боже! Да патрульные пристрелят его, и точка! В нашей округе не спрячешься.
— Завтра вечером мы уходим.
— Говорю вам, это невозможно! Нужно еще хотя бы два дня! Если не сделать все, как планировалось, добыча и гроша ломаного не будет стоить. Ясно вам? Гроша!
— Завтра мы уходим. Разговор окончен. — Саиф даже не повернул к собеседнику головы.
Немец открыл рот, однако понял, что спор бесполезен. Выплюнув к ногам Саиф аль-Тхара сгусток бурой табачной жвачки, он направился вниз.
Послышалось натужное пыхтение генератора. Прожекторы залили раскоп резким холодным светом. Оставив без внимания глубокую выемку, Саиф продолжал смотреть на снимок.
— Али, — прошептал он с исказившимся лицом; его рот, казалось, наполнила горечь. — Али Халифа.
Тонкие пальцы египтянина вдруг с дикой яростью разорвали хрупкую фотобумагу. Подхваченные слабым ветерком, обрывки взлетели в воздух. Несколько, с фрагментами лица, кружась, опустились у ног Саиф аль-Тхара. Клочки были похожи на осколки зеркала.
Когда Халифа выбрался из-под песчаной стены, уже стемнело. Настоящей, беспросветной темноты в пустыне не бывает, даже самой глухой ночью окружающее все-таки видится — как сквозь смутную дымку, подобную наброшенной на местность вуали. Выпрямившись во весь рост, Юсуф осмотрелся по сторонам. Луна не была яркой: казалось, светило услышало его чаяния.
Путь предстоял долгий, а времени у инспектора почти не оставалось. Прямо перед ним вниз уходил отвесный тридцатиярдовый склон, слева и справа гребень был более пологим, но уж слишком протяженным. Пробормотав краткую молитву, Халифа швырнул в пустоту сумку, сел на песок, оттолкнулся и заскользил вниз.
Скорость спуска испугала его. Юсуф раскинул ноги, попытался притормозить, однако кончилось это тем, что ботинки заполнились песком. Примерно посредине склона инспектор наткнулся на плотный бугор. Заткнутый за пояс пистолет больно ударил по ребрам. С резким выдохом Халифа перевернулся через голову и кубарем скатился вниз. Распластавшись на ровной поверхности, он с отвращением сплюнул: рот был полон песка.
— Ибн шармутта! Сукин ты сын! — сорвалось с его губ.
Унимая дрожь в коленях, Юсуф медленно поднялся. Снизу склон выглядел еще более крутым; почти вертикальную стену прорезала узкая борозда немыслимого спуска. Поблагодарив Бога за то, что остался в живых, Халифа подхватил сумку и зашагал в пустыню.
Тишину ночи нарушали лишь звуки шагов и тяжелое, прерывистое дыхание. Юсуф знал, что цепочка следов обязательно выдаст его присутствие даже в темноте, но поделать с этим он ничего не мог. Время от времени Халифа посматривал на дисплей прибора, чтобы определить, сколько еще предстоит идти. О направлении можно было не думать: глаза и в полумраке без труда различали громаду пирамиды. Ее окружало странное свечение. Похоже, решил Юсуф, там горят прожекторы.
Постепенно ноги выработали четкий ритм. Халифа неторопливо поднимался по склону дюны, ускорял шаг на спуске и упругой, размеренной походкой двигался по плоской ложбине к следующему бархану. Вверх, вниз, по прямой. Вверх, вниз, по прямой. Вверх, вниз, по прямой.
От пирамиды его отделяло двадцать восемь миль. Первую половину пути Юсуф то и дело бдительным взглядом окидывал местность, чутко прислушивался: не пошел ли уже противник по его следу? Однако через несколько часов настороженность притупилась. Из глубин памяти всплыла почему-то первая встреча с Зенаб.