Исчезнувшая армия царя Камбиса
Шрифт:
— Садись! — выкрикнул Дэниел.
Она прыгнула ему за спину. Мотоцикл рванул с места так, что Тэйра не успела толком опуститься на седло. Заднее колесо выбросило из-под себя не менее кубометра песка. Внезапно на пути возникла черная фигура, но Дэниел правой ногой умудрился попасть мужчине в пах, и тот рухнул. Из-за палаток выбегали все новые; Тэйре не оставалось ничего иного, как, вцепившись рукой в пояс археолога, палить во все стороны. Поскольку ее глаза были закрыты, особого вреда противнику пули не принесли, но где-то позади прозвучал взрыв, и на песок упал объятый пламенем человек.
Мотоцикл зигзагом пронесся через весь лагерь. Прямо по курсу высился бархан, с вершины которого они ночью наблюдали за тем, как Дрейвик извлек из песка щит древнего воина. Сейчас по обеим сторонам от них к вершине бежали вооруженные люди. Дэниел притормозил, оглянулся и вновь крутнул ручку газа.
— Держись!
Машина рванула вперед. Поняв, что должно произойти, Тэйра выпустила автомат и обеими руками крепко обхватила водителя за пояс.
— Это невозможно!
Переднее колесо наткнулось на небольшой бугор, мотоцикл взмыл в воздух, по немыслимой дуге преодолел вершину и тяжело приземлился на противоположный склон. Преследователи остались далеко позади. Чудом сохранив равновесие, Дэниел погнал машину в пустыню. За барханом еще слышались выстрелы, но с вершины не прозвучал ни один. Опасаться было некого: когда началась стрельба, дозорные бросили свои посты, чтобы как можно быстрее достичь лагеря.
Свобода!
— Ты только посмотри! — Дэниел кивнул в сторону раскопа.
— Обойдусь. Гони!
41
ЗАПАДНАЯ ПУСТЫНЯ
— Ты мне не брат, — сказал Халифа, глядя в глаза стоявшего перед ним человека. — Мой брат мертв. Он умер в тот день, когда вместе со своими головорезами пришел в нашу деревню, чтобы зверски убить семерых ни в чем не повинных людей. В тот день, когда взял себе имя Саиф аль-Тхар. Теперь, когда мужчины оказались рядом, сходство их сделалось очевидным: высокие скулы, небольшой рот и чуть крючковатый нос. Различались только глаза: прозрачно-голубые у Халифы и оливково-зеленые у Саиф аль-Тхара.
Взгляды обоих некоторое время оставались скрещенными; пространство между двумя телами дышало таким напряжением, что казалось, еще немного, и на песок упадут искры. Затем Саиф аль-Тхар сделал шаг вперед и вытянул в сторону Дрейвика руку.
— Оружие.
Немец отдал ему свой автомат. Лидер фундаменталистов поднес дуло к виску инспектора.
— Забирай отсюда людей. Пора начинать работу, — распорядился он. — Дозорные тоже останутся в лагере. Вертолеты будут через полчаса. Необходимо успеть.
— А пленники?
— Пусть бегут. Они нам не нужны.
— Что делать с этим? — Дрейвик кивнул на Халифу.
— С этим я разберусь сам.
— Но мы не можем…
— Я разберусь сам.
Презрительно буркнув, немец зашагал прочь. Следом потянулись другие. Когда братья остались вдвоем, Саиф аль-Тхар знаком предложил Юсуфу подняться. Инспектор выпрямился, и стало видно, что Саиф чуть выше.
— Тебе следовало убить меня, Юсуф, когда представился случай. Там, в палатке, несколько минут назад. Это ведь был ты, не правда ли? Я тебя кожей почувствовал. Почему же ты не нажал на курок? Ведь хотел, да?
— Я просто подумал: как бы в такой ситуации поступил мой брат Али? Он бы никогда не смог выстрелить человеку в спину. Тем более если тот разговаривает с Аллахом.
Саиф аль-Тхар усмехнулся:
— Ты говоришь так, будто я и в самом деле тебе не брат.
— Не брат. Али был добрым. Ты же — мясник.
Генераторы смолкли, и свет прожекторов сменился мягким сиянием первых лучей солнца. К северу от лагеря в небо потянулся столб черного дыма.
— Для чего ты приехал, Юсуф?
Халифа на секунду помедлил с ответом.
— Не для того, чтобы убить тебя. Хотя ты прав: мне очень этого хотелось. Долго хотелось, целых восемь лет. Я мечтал стереть Саиф аль-Тхара с лица земли.
Он извлек из кармана пачку сигарет, но тут же вспомнил, что зажигалка осталась у Дрейвика.
— Я приехал, чтобы попытаться понять. Заглянуть тебе в глаза и понять, почему все так получилось. Почему ты тогда, восемь лет назад, вдруг так переменился. Почему Али был вынужден уйти, уступить свое место этому… безумию.
В зрачках Саиф аль-Тхара что-то вспыхнуло, пальцы стиснули автомат. Однако хватка моментально ослабла, губы раздвинулись в подобии улыбки.
— Мои глаза, Юсуф, распахнулись. Я увидел новый, другой мир, вот и все. Мир греха и продажности, мир, забывший законы шариата [65] . Наша родина оказалась во власти кафиров. Осознав это, я ничего не мог с собой поделать. Твой брат не умер, Юсуф, он просто вырос.
— И превратился в чудовище.
— В истинного слугу Аллаха. Тебе было легче, Юсуф. Не ты же родился первым, не ты терпел то, что нес на своих плечах я. Чтобы прокормить тебя и мать, мне приходилось работать по восемнадцать, по двадцать часов в сутки. Я чувствовал, как из моего тела по капле уходит жизнь. Богатые европейцы вокруг нас во время завтрака в отеле тратили больше, чем я зарабатывал за целый месяц. Такие вещи меняют человека, они показывают, каков настоящий мир.
65
Шариат — свод исламских законов
— Но я мог помочь! Я молил Аллаха, чтобы ты согласился принять мою помощь! Ты не должен был взваливать весь груз на себя!
— Это всегда считалось долгом старшего.
— А сейчас твой долг — убивать?
— Священный Коран учит: «Борись с неверными до того дня, пока не сломишь их сопротивление».
— Но там есть и другая строка: «Пусть ненависть людская не заставит тебя чинить несправедливости».
— Или: «Те же, кто отходит от пути Господня, заслуживают жесточайшего наказания». И еще: «Изготовься обрушить всю мощь свою на противников Аллаха». Неужели мы так и будем цитировать священные тексты, Юсуф? Думаю, в этом тебе до меня далеко.
Халифа покрутил в пальцах незажженную сигарету.
— Пожалуй, тут ты прав. Да, ты наверняка смог бы приводить суру за сурой [66] , с утра и до глубокой ночи. Но и это не оправдало бы твоих жестокостей.
Он вновь всмотрелся в родное лицо.
— Я не узнаю тебя. Глаза, нос, рот — да, все как у Али. Но не узнаю! Здесь, — Юсуф приложил ладонь к сердцу, — ты чужой. Хуже, чем чужой. Вместо тебя здесь теперь пустота.
— И все-таки я твой брат, Юсуф, что бы ты ни говорил. Мы одной крови — ты и я.
66
Сура — глава или раздел Корана, священной книги всех мусульман.Каждая из 114 сур делится на аяты (стихи)