Исчезнувший принц
Шрифт:
— Марко Лористан. А тебя? Как твое настоящее имя?
— Джем Рэтклифф. А где ты живешь?
— В доме № 7 на Филиберт Плейс.
— Наш клуб — военный, — помолчав, добавил Рэт. — И поэтому мы называем себя взводом. Я капитан. Внимание, ребята, давайте ему покажем.
Мальчишки вскочили все как один. Их было человек двенадцать, и Марко сразу заметил, что они привыкли выполнять приказ с неукоснительной военной точностью.
— Построиться! — отдал приказ Рэт.
Они
Сам Рэт тоже подтянулся и сидел на своей тележке совершенно прямо. Его тощее тело приобрело настоящую военную выправку. Голос был уже не пискливый, а интонация стала повелительной.
Он муштровал свою дюжину мальчишек, как заправский молодой офицер, а его взвод был достаточно быстр и ловок, чтобы сделать честь любому регулярному солдатскому взводу.
Марко тоже вытянулся в струнку и наблюдал за происходящим с большим удивлением и интересом.
— Но это хорошо! — воскликнул он, когда плац-парад кончился. — Как ты всему этому научился?
Рэт резко отмахнулся:
— Если бы ноги меня держали, я сам бы пошел.в солдаты! Я бы завербовался в любой полк, только бы взяли. Мне в жизни ничего больше не надо.
Вдруг выражение лица у него изменилось, и он выкрикнул команду:
— Кру-гом!
И взвод повернулся к нему спиной, лицом к решетке старого кладбища. По-видимому, этот приказ был для них привычным. Рэт закрыл глаза рукой и стоял так несколько мгновений, словно не хотел ничего видеть и чтобы видели его. Марко тоже отвернулся, как все остальные. Он сразу понял, что, хотя Рэт и не плакал, его обуревали такие сильные чувства, бремени которых другой мальчик не выдержал бы.
— Порядок! — крикнул наконец Рэт, уронил руку и снова выпрямился на своей тележке. — Я хочу воевать, — хрипло объяснил Рэт. — Хочу сражаться! Хочу вести людей, много людей, в бой. А у меня почти нет ног. Иногда я из-за этого жить не хочу.
— Но ты еще подрастешь, — сказал Марко, — и можешь стать сильным. Никто заранее не знает, что может случиться. Как ты научился военному делу?
— Да я все время ошивался около казарм. Наблюдал и слушал. Куда солдаты, туда и я. Когда только мог, доставал книги по военному делу и читал. Но я не мог ходить в библиотеки, как ты. Мог только шнырять вокруг, как крыса.
— Но я могу тебя брать с собой в библиотеки, — сказал Марко. — Есть такие, куда пускают и детей. И потом я могу брать кое-какие книги для тебя у отца.
— Правда? А хочешь вступить в наш клуб?
— Да! Но сначала я поговорю об этом с отцом.
Изголодавшись по мальчишеской дружбе и товариществу,
он увидел ту же тягу в тоскливом взгляде Рэта. Марко хотелось опять с ним увидеться. Каким бы он ни казался странным на вид, было в нем что-то привлекательное. Передвигаясь только с помощью своей тележки, он сумел каким-то образом сплотить вокруг себя группу уличных мальчишек и сделаться их командиром. Они ему подчинялись. Они внимательно слушали его рассказы и фантазии на военную тему, они охотно подчинялись муштре. Они позволяли ему командовать ими. Марко был уверен, что отца все это заинтересует, и ему хотелось узнать мнение Лористана на этот счет.
— Теперь мне надо домой, — сказал Марко, — но если ты будешь здесь завтра,
— Да, мы здесь будем. Это наша казарма.
Марко вытянулся во весь рост и ловко отдал честь, словно воинскому начальнику, превосходящему его по званию. Затем он обогнул тележку и пошел, печатая шаг, под кирпичной аркой, и его мальчишеская походка была четкая и решительная, словно он шел нога в ногу со всем взводом.
— Он тоже учится военному делу, — сказал Рэт. — И разбирается в этом не хуже меня.
С этими словами он выпрямился и с живым интересом стал смотреть вслед Марко, удаляющемуся по арочному проходу.
5
«ПРИКАЗ МОЛЧАТЬ ОСТАЕТСЯ В СИЛЕ»
Сейчас они жили беднее, чем когда-либо прежде, н ужин Марко и его отца был довольно скуден. Лазарь стоял навытяжку за стулом своего господина и прислуживал ему, соблюдая строжайший церемониал. Их бедная квартира всегда сияла поистине казарменной безукоризненной чистотой и порядком. Лазарь даже снискал благоволение перегруженных работой горничных тем, что взял на себя все заботы о комнатах хозяина. Он многому научился в дни своей солдатской юности. Он чинил, штопал и в тягчайшем сражении, которое выпадает на долю бедняков — борьбе с грязью и запущенностью, — всегда одерживал верх. Сегодня на ужин у них был только кофе и подсушенный хлеб, но Лазарь сам смолол кофе, и хлеб был вкусный.
За ужином Марко рассказал отцу о Рэте и его солдатах. Лористан слушал, и его темные глаза смотрели на сына с такой знакомой рассеянной и, одновременно, задумчивой улыбкой. Марко всегда восхищала эта особенность, она означала, что отец думает сразу о многом. Секрет власти отца над сыном заключался еще и в том, что его лицо всегда казалось Марко чудесной книгой, в которой можно иногда что-то прочесть. Отец так много знал, так красочны и правдивы были его рассказы, а о многом, им пережитом, можно было только догадываться. Марко, конечно, понимал, что отец наделен особого рода обаянием, которое действует и на него и на других одинаково сильно. Когда Лористан, стоя, разговаривал с людьми, во всей его высокой фигур» чувствовалось лишь ему присущее спокойное изящество, которое оказывало неотразимое воздействие на слушателя. Отец никогда не проявлял нервозности или неуверенности в себе. Его руки (а руки у него были прекрасные, тонкие, но сильные) могли быть совершенно неподвижны. Он умел стоять прямо и твердо, никогда не переминаясь на своих красивых ногах с выпуклыми икрами. Он и сидел в корректной, спокойной позе. Его ум управлял телом, и оно всегда подчинялось его приказам. Он мог стоять совершенно непринужденно и свободно, глядя на тех, с кем разговаривал, и они тоже смотрели и слушали его, но Марко иногда казалось, что отец держится так, будто «дает аудиенцию», как водится у королей. Люди, уходя, часто ему низко кланялись, и не раз случалось, что какой-нибудь человек низкого звания уходит, пятясь назад, словно отец — действительно король. И все это при том, что Лористан держал себя в высшей степени скромно и непритязательно.
— Они говорили о Самавии? И он знает историю Исчезнувшего Принца? — спросил Лористан задумчиво. — Знает, даже обитая в таком месте!
— Его интересуют войны, и он хочет о них говорить. Если бы он мог стоять и возраст был бы подходящий, он отправился бы сражаться за свободу Самавии.
— Сейчас это залитая кровью, печальная страна, — ответил Лористан. — И те, кто не запуган до смерти или не смертельно несчастен, безумствуют от жажды крови.