Ищи горы
Шрифт:
— Не может этого быть, — сказал он вслух.
Железный Тигран, видимо, подумал о том же.
— Ник, спустись пониже, — скомандовал он. — Иди по улице.
Зонд круто нырнул вниз, навстречу стремительно понеслись крыши небольшого городка, мощеная булыжником узкая улочка, полет зонда замедлился, стал горизонтальным, поплыли окна… Окна были в большинстве своем закрыты, но за многими не полумрак и пустота — люди.
Тигран посмотрел на Марана с уважением.
— Не думал я, что твое слово столь весомо.
— Наши бакны и без того не больно гуляют, — сумрачно отозвался Маран.
— Но на полях они работают?
— На полях работают.
— Вот видишь…
Зонд пролетел над еще одним маленьким городком, потом над крохотной деревенькой, над другой… Оператор резко сбросил скорость без команды. На небольшом поле за последней деревней копошились люди, копали, пололи. Не добровольно, на обочине дороги, перерезавшей поле, стояло несколько вооруженных людей, все в штатском, один вопил что-то, размахивая пистолетом.
— Вот сволочи! — не выдержал Дан.
— Выслуживаются, — сказала Наи севшим голосом, — и не подозревают, что не жалея других, губят и себя. В розовой-то зоне!
— А я уже думал, Лайва и иже с ним провели ночью частичную эвакуацию, — заметил Железный Тигран. — Дальше, Ник. Сколько еще до Вагры?
— Сорок километров.
— Прибавь скорость.
Зонд понесся над шоссе со скоростью орбитолета, уже не замедляя хода над деревнями и полями. Поля пустовали, людей вообще не было видно, изредка лишь попадались одинокие фигуры в дворах. На левом экране розовых пятен стало меньше, преобладал желтый цвет. Наконец вдали показалось скопление крыш, облепивших крупное тело крепости, сверху похожее на ракушку с черно-серыми разводами. Вагра. Но еще за несколько километров до города в степи происходило нечто. Что именно, на расстоянии не разберешь, но происходило. Какое-то движение, шевеление, копошение. Зонд приблизился… Скопление людей. Многотысячная толпа, люди всех возрастов с узлами, мешками, с тележками и корзинами, с маленькими и большими детьми, усталые, издерганные, отчаявшиеся. И вся эта толпа, как море о скалистый берег, бьется в перегородившую степь двойную преграду из бронемобилей Наружной Охраны, проходы между которыми надежно перекрыты постами. Армейцы большей частью стоят, прислонившись к машинам, и лениво отмахиваются от наседающих крестьян, но вот телеглаз выхватил случайную… или неслучайную?.. сцену: напор толпы усилился, и какой-то охранник пустил в ход кулаки, другой замахнулся прикладом, ударил, начинание подхватили, приклады замелькали в воздухе… Звука не было, но от этого становилось еще страшнее — разрывавшиеся в немом крике рты, безумные глаза, инстинктивно прикрывавшие голову руки. И разыгрывалась вся сцена в темно-желтой зоне… Не дожидаясь распоряжений, оператор поднял зонд и бросил его к Вагре. Оставшиеся четыре-пять километров зонд пожрал за две минуты и оказался над городом, южной его оконечностью…
— Ах! — выдохнул женский голос.
Дан повернул голову… На южную часть города наложилась розовая ядовитая клякса.
Маран резко встал и пошел к двери. Он не сказал Дану ни слова, но поскольку сидел дальше от выхода, был вынужден обогнуть кресло, в котором тот устроился, и Дан имел возможность рассмотреть его лицо. Маран сохранил обычное бесстрастие, но его выдавала бледность… Дан приподнялся было, но снова сел, самолюбивую гордость Марана он знал даже слишком хорошо. Он еще сомневался, когда вдруг, несказанно удивив его, Наи поднялась и выскользнула из зала. Неужели пошла за Мараном? Он хмыкнул и снова уставился на экран.
Дальше к северу — и в самом городе, и за его пределами, было чисто.
— Как на параллельных направлениях, долго еще? — осведомился Железный Тигран.
— Сбор информации завершается, — отозвался через интерком оператор. — Сейчас будет общая карта.
Через несколько минут последний зонд прошел Вагру, дочертив свою полосу, на левом экране вспыхнула полная карта региона с распределением пораженных участков, и по экрану поползли цифры.
— Где Маран? — нетерпеливо сказал Железный Тигран. — Даниель!
— Сейчас не время для неврастенических реакций, — прогудел Петерс.
— Маран и неврастения несовместимы, — возразил Дан, но под тяжелым взглядом шефа замолк и встал. — Пойду поищу.
Марана и Наи Дан нашел в «Синем баре», небольшом круглом помещении, декорированном в соответствующих тонах, с веселенькими ярко-голубыми в белый горошек занавесками на несуществующих окнах. В баре не было никого, кроме них двоих, они сидели за пустым столиком, на темно-синем покрытии которого одиноко серебрилась радиогорошина, и тихо разговаривали. Увидев Дана, Наи, сидевшая лицом к двери, вопросительно взглянула на него, обернулся и Маран.
— Общая карта готова, — сказал Дан только. — Не хотите взглянуть?
— Хотим, — ответила Наи, не двигаясь с места. — Через… Через пять минут, да?
Маран кивнул.
— Присядь, Дан.
Дан, не понимая, сел.
Разговор прекратился. Выждав пару минут, Дан нарушил затянувшееся молчание.
— Я помешал?
— Нет, нет… — Маран помотал головой, словно стряхивая оцепенение, порылся в карманах куртки и извлек маленькую, толстенькую книжку. Дан с первого взгляда узнал последнее — при Маране, издание знаменитого романа Мастера. Маран протянул книгу Наи.
— На память, — сказал он. — Хотя вряд ли она тебе пригодится, насколько я понял, уже есть перевод на интер.
— Я прочту ее на бакнианском.
— Ты знаешь бакнианский? — удивился Дан.
— Пока нет.
— Пока?
— Я начала его учить. При следующей встрече будем говорить по-бакниански. Не знаю, правда, успею ли я прочесть книгу…
— Это смотря, когда состоится следующая встреча, — пробормотал Дан. — Лучше б ты свою книгу подарил, — не без лукавства добавил он, косясь на Марана.
Тот отмахнулся.
— Ты тоже пишешь? — спросила Наи.
— Пытался. Когда-то. Но изданных книг у меня нет, это Дан шутит. Так, рукописи…
— Какая разница! Законченные вещи, во всяком случае, повесть о Ринате… У него есть замечательный роман, Наи. «Ищи горы»… Кстати, я все хочу у тебя спросить насчет названия, откуда оно? Из какого-то стихотворения или чего-то подобного?
— Это из высказывания Абаты, философа ренийской школы, — рассеянно пояснил Маран.
— Ренийской? Что-то новое.
— Наоборот, старое. От древнебакнианского «рен» — совершенство. Полностью изречение Абаты звучит примерно так… — Маран на минуту задумался, потом произнес недлинную фразу на полузнакомом языке и тут же перевел ее на интер: — «Человек рождается для восхождений. Если ты живешь на равнине, ищи горы в самом себе».
— Интересно…
— Дашь прочесть? — спросила Наи.
Маран развел руками.
— Каким образом? Рукопись там, внизу. Если Дан возьмется…