Исход
Шрифт:
Тунда то и дело косился на свой рисунок и поправлял корешки, норовящие сползти со светящихся рун.
Заклинание должно было работать без всяких сбоев, и гном должен был точно знать, где они сейчас едут, не сбились ли с пути, и не стоит ли подогнать лошадей. Благо, в мешочке, крепко привязанном к поясу, звенели несколько чудо-пузырьков с отменным зельем. Дай такое понюхать лошадям, и те могли бежать, стаптывая подковы, день и ночь напролет без воды, еды и сна.
За зельем Неутомимости ему пришлось в свое время специально сходить к одному старому гоблину-чародею, который варил подобные штуки, аж в Северные пустоши. Гоблин был отшельником и просто так
За сегодня отряд сделал двойной переход, и гном думал заночевать прямо в повозке, не разбивая на ночь лагерь. Для поддержания такой скорости движения он просто решил оставить защитную руну и охрану в лице одного из бойцов, чтобы к утру быть на границе пустоши, если равняться по северу и окраинам Местальэ.
Он улыбнулся. Оказывается, не так уж и плохо иметь с собой несколько человек про запас. Необязательно все делать самому.
Он покосился на рыжебородого здоровяка Верму, сидевшего за вожжами. Тот сказал, что его любимое дело – бить врагов молотом, так чтобы у тех черепа лопались, словно дыни! Забавный…
Не было бы, например, этого малого – и ему приходилось бы каждый раз останавливаться, чтобы поправлять заклинание Поиска пути. Или расходовать силы, чтобы сплести чары Навигации для лошадок, а так – можно закрыть этот вопрос.
А Кирква следовало поставить в сторожа на ночь. Этот гном казался бдительным и цепким, он внимательно наблюдал за дорогой и за тем, что происходило вокруг.
Булдук – самый лучший вариант в оруженосцы. Этот гном, похоже, отлично разбирался во всех премудростях походной жизни. Хотя его топор добротной гномьей ковки – излюбленное оружие гномьего хидра – конечно, был далеко не самым лучшим оружием из того, с чем можно было идти в поход. На нем не было никаких чар, сам он не имел баланса и казался чересчур тяжелым. Ну, помахаешь ты им сдуру, пробьешь доспех в бою при штурме, конечно, не любой…
А что будет, если попадется магический щит?
Такая же беда, впрочем, была и с оружием остальных гномов.
Тунде оставалось лишь, поглаживая свой кулон на бороде, недовольно качать головой. Впрочем, даже невооруженным глазом гном видел в этих ребятах какую-то…
Грацию, что ли.
Может и оружие они не хотели менять по старой доброй привычке?
Сам Тунда давно ходил со своим адамантиновым топором, несмотря на то, что у него были варианты взять кое что и получше, чем старый потрепанный инструмент смерти. Но как говориться: что есть – то есть, а к остальному душа не лежит. Ведь как этот топор свистит в воздухе, когда ложится по руке!
Так может быть и у этих ребят на то старая привычка? Как легли топор или булава в руку – так и не хотят ее покидать.
И откуда им – пусть и говорит этот старый идиот Гакхар, что лучшим бойцам Янтарных рудников – знать, что такое, к примеру, бой с гарпией или с какими монстрами похуже: мантикорой или минотавром? Они же, наверняка, только с орками, троглодитами своими подземными да
Тунда вздохнул: «Вырядились, как на парад, будто на войну идем, строем…», – подумал он, а за этим последовала длинная тирада из бранных слов.
Но как не крути, а бойцы были – его, и – надо отдать должное советникам Царя – гномы действительно подобрались один лучше другого. Проблема только в том, что эти ребята не имели совершенно никакого опыта в деле, которое им предстояло провернуть.
Тунда уставился на гнома, молча смотревшего в одну точку у себя под ногами. С ним он еще не успел познакомиться и сейчас собирался наверстать упущенное. Несмотря на то, что обычно гномов отличала природная полнота, этот представитель подземной расы был жилист и представлял собой сплошной комок мышц. Всем другим видам брони он предпочел: панцирь на груди, тяжелый шлем с забралом, двойную кольчугу и, чем-то напоминающие тундовские, рукавицы и сапоги. Наряд совсем не подходящий для гнома, бившегося в рядах хидра. Похоже, как и сам Тунда, этот гном был из наемников. Интересно.
Тунда прокашлялся:
– Представься! Зовут как, чем машешь, откуда взялся?
Гном, поняв, что обращаются к нему, поднял глаза:
– Зовут меня Эгорд. Машу чем есть, вот кувалду прихватил сюда, да кинжальчик, – он хлопнул по левому сапогу. – А взялся оттуда, откуда и все, из пещер, наемником промышляю, – гном пожал плечами.
Тунда кивнул. Парень деловитый. Пригодится в пути.
Раз уже советники приставили всех их – от него теперь требуется выжать из бойцов максимум их возможностей. И деньги окупить, которые заплатили, и себе разгрузку дать в пути.
Может быть, прав был в чем-то Гакхар, когда говорил о том, что следует беречь силы, пока дело не коснется главного?
Впереди их ожидал долгий путь. Тунда рассчитывал, что имея зелье Неутомимости и скача во весь опор днем и ночью, не делая никаких перевалов для отдыха и не разбивая лагерей, он со своим небольшим отрядом окажется на месте, в пункте назначения, примерно, через неделю. Если, конечно, по пути их не будут ожидать какие-либо сюрпризы. Но на каждый неприятный сюрприз или ход противника у гнома про запас всегда имелся свой аргумент.
– Ну, будем знакомы, Эгорд. Тунда, тоже наемник, как ты прямо, – он протянул сидящему на другой стороне повозки гному руку, и Эгорд крепко пожал ее. Тунда отметил про себя, что этот Эгорд, к тому же, довольно сильный малый. – А чем ты там махаешь, да как – еще проверим.
Гном в ответ пожал плечами. Мол, проверим, что говорить без толку. Тунда про себя отметил такой подход. Меньше слов, больше дела. Чувствовалась школа наемников. Зачем трепать языком там, где можно раз и навсегда решить дело лезвием клинка? Бочка эля!
Тунде самому понравилась своя ирония и он, хмыкнув, полез за пазуху, где лежала карта. Достав кожаный свиток, он развернул его на коленях и всмотрелся.
Тем временем, настала пора меняться на вожжах Верму, успевшему устать за целый день непрерывной скачки. Его сменил Кирква, тут же погнавший лошадей еще быстрее.
– Но! Но!
Залезший внутрь повозки Верма, тут же прилег на полу и заснул, не обращая внимания на остальных гномов и на своего непосредственного начальника, на миг переведшего взгляд с карты на светящийся в центре повозки магический круг.