Исход
Шрифт:
Сорах, зачарованный прелестями священного леса, то и дело оглядывался по сторонам. Даже Дремучие леса, где он бывал не раз, с их густыми зарослями и невообразимой живностью, не шли ни в какое сравнение с тем, что он видел здесь.
Светлые, заметившие его восхищение, презрительно улыбались. Еще бы, откуда жалкий хуманс мог знать, какими сокровищами обладали лесные жители! Откуда это могут знать те, кто привык к жидкой желтой траве, грязному воздуху забитому пылью дорог и воде ручьев столь мутных, что в них не видно дна?
Эльфы прекрасно знали о Черной смерти, как
Уверенность светлых эльфов подкрепляла невосприимчивость лесного народа к Чуме, впрочем, как и всех остальных коренных рас Ториана: темных эльфов, друидов и даже гномов, которые прятались в пещерах под скалами Драконьей гряды в Янтарных рудниках. Единственные, кто страдал от Черной смерти так же, как и проклятые хумансы, были гоблины, орки и тролли, загнанные баталиями Императора и магами далеко за пределы Империи к северным пустошам.
Сорах был осведомлен, что Совет Властелинов знал о приближении Чумы еще задолго до начала эпидемии. Каким образом удалось узнать Великим о напасти, никогда прежде не обрушивавшейся на этот мир – оставалось тайной для простого шпиона башни. Но он прекрасно знал, что в Дремучие леса, где все еще можно было встретить маленьких фей, в земли Драконьей гряды у окрестностей Янтарных рудников гномов, на Восток, в священный лес темных эльфов Фларлан и в Веренейские горы, обитель друидов были отправлены экспедиции башни гильдии Пространства.
Подземелья гильдии еще несколько лет назад наполнились эльфами и гномами, которых Сорах видел сам, когда существ, скованных магическим заклятьем, приводили в башню.
Доходили до шпиона слухи, что отнюдь не провалом закончилась охота и за друидами, нескольких из которых удалось выследить и поймать. Еще в университете маг знал, что Веренейские горы были единственным местом в Ториане, которое хранило мудрость тех, кого называли древнейшими мудрецами – друидами. Они были способны подчинить себе волю и разум природы, жили природой и, по сути, ей являлись. Если это было действительно так, то Сорах мог только снять капюшон перед теми, кому удалось выследить и поймать друидов. Их оставались единицы, но магия природы древнейших мудрецов была столь сильна, что делала жрецов леса практически неуязвимыми. Сорах не знал, зачем магистрам понадобились представители этих рас, но когда на Империю обрушилась Черная смерть – все встало на свои места.
Совет Властелинов, предусмотрительный и осторожный Совет, заранее приготовился к беде, обезопасив свою башню. Противоядие, причем ценой самых малых жертв, было изготовлено. Он не раз ломал себе голову над тем, почему магистры не захотели поделиться его секретом со стихийными гильдиями Арканума. Да с теми же огневиками, в конце концов, которые не раз пытались завести с Советом Властелинов диалог и разузнать, чем же все-таки занимаются их собратья в башне, что имеют вольность докладывать о своей деятельности лишь Императору Нравону, а не Собранию магов.
Но каждая такая попытка Арканума заканчивалась сокрушительным провалом, несмотря на то, что четыре башни Арканума посылали к пятой своих лучших шпионов и магов.
Совет Властелинов стоял на своем и пресекал любые возможные связи с внешним миром до тех пор, пока сам не считал нужным дать о себе знать, или пока того не захочет Император Нравон. И Сорах мог поклясться, что хоть в Аркануме и не могли знать о противоядии, созданном гильдией Пространства – маги стихий догадывались, что такое уже есть.
Впрочем, иногда Совет Властелинов поступал по-своему. Так и на этот раз магистры, питавшиеся Силой Торсионных полей, считали, что Арканум сам должен разрешить проблему, с которой столкнулся, несмотря ни на что.
Помня теорию нити, которая заплетается в клубок, где каждое решение имеет последствия и ничего не бывает случайным, Сорах понимал, что и тут Совет Властелинов вел расчетливую тонкую игру. И рано или поздно ставки должны будут вскрыться. Но будучи простым шпионом и не понимая – как сказали бы, наверное, царедворцы – «придворных игр», он был далек от того, чтобы погружаться в хитрый комок переплетений мудрых магистров. А ведь когда-нибудь он надеялся сам занять место почтенного Некреуса!
Рассуждая про себя и любуясь лесом, маг чувствовал, как с каждым шагом все крепче становится его связь с пространством Торсионных полей. Невидимые нити крепли, и магическая Сила теперь уже потоком кружила по телу.
К незатейливому заклинанию поиска прибавилось более изощренное заклинание регенерации. Он чувствовал, как силы толика за толикой возвращаются в изможденное долгим переходом и схваткой с монстром тело.
Эльфийская чародейка, казалось, ничего не замечала, она по-прежнему держала магический капкан. Но куда там! Все ее старания были направлены на поиски и блокировку заклинаний в потоках Силы, а вот черпание потоков Силы через Торсионные поля – спутало чародейке все карты.
Сорах впитывал силу и, ничем не показывая свою сосредоточенность и напряженность, продолжал плести заклинание. Лес давил мощью, поэтому каждый переход в плетении давался с трудом, однако заученная символика в голове, руны и остальные атрибуты выстраивались в стройные ряды.
Он сознательно отбросил магию слов и, будучи окруженный лучниками, боялся применять также и магию жестов. Поэтому все, что оставалось сейчас – применять магию мысле-образов. Сложные заклинания, чары которых сложно перехватить даже опытному магу полноценного третьего ранга гильдии. Но, несмотря на всю их защитную изощренность, они были настолько же сложны и в построении.
Сорах был слишком молод для того чтобы отточить магию мысле-образов на уровне подсознания и ему приходилось выстраивать рунические ряды в голове осознанно, знак за знаком и руна за руной, что создавало определенные сложности.
Порой в одном заклятьи могло содержаться и до тысячи рун и символов, и если не знать принципов комплексного сложения – ни один даже самый ученый мозг не сможет запомнить хотя бы трех заклинаний!
Несмотря на все старания скрыть напряжение, лоб Сораха покрылся испариной. Заклинание Невидимости самой высокой ступени из тех, на которые он был способен – третьей, было готово. Очень сложные чары, требующие невероятных усилий.