Исход
Шрифт:
Давид Бен Ами ко всеобщему восторгу детей зажег первую свечу.
— Завтра вечером в море мы зажжем вторую ханукальную свечу, а третью уже в Эрец Исраэль.
Давид надел ермолку. Китти смотрела на Зеева Гильбоа, галилейского хлебороба; на Иоава Яркони, марокканского еврея; на Давида Бен Ами, студента из Иерусалима. Наконец ее взгляд задержался на Ари Бен Канаане. Вокруг его глаз были синие круги — свидетельство глубокой усталости. Давид положил Библию на стол и произнес:
— Не дремлет и не спит хранящий Израиля.
По телу Китти Фремонт пробежал холодок. Она не могла
Ветхая машина «Исхода» задребезжала, судно дало задний ход, направляясь к середине бухты, чтобы выйти в открытое море и взять курс на Палестину.
Утром перед пассажирами показалась земля.
— Палестина!
— Эрец Исраэль!
Дети смеялись, пели, плакали.
Старая лохань подплывала к берегу, и весть об этом распространилась по всей стране. Наконец-то прибыли дети, те самые дети, что заставили сдаться всемогущую Британскую империю!
«Исход» вошел в гавань Хайфы под звуки оркестра. Салют взлетел над Хайфой, над селами, кибуцами, мошавами, над дорогой в Иерусалим.
Двадцать пять тысяч жителей Палестины пришли на пристань, чтобы приветствовать маленькое судно. Оркестр местной филармонии исполнил еврейский гимн «Гатикву» — «Надежду».
Китти Фремонт увидела, что по щекам Карен текут слезы.
«Исход» пришел домой.
Книга третья. ОКО ЗА ОКО
… Отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение…
ГЛАВА 1
Колонна серебристо-синих автобусов транспортной компании «Эггед» ждала детей на пристани. Торжественную встречу сократили до минимума. Ребят усадили в автобусы и вывезли из порта. Их сопровождал конвой британских бронемашин.
Карен опустила стекло и на ходу что-то крикнула Китти, но та из-за шума ничего не разобрала. Автобусы укатили. Четверть часа спустя пристань опустела; остались только бригада докеров и несколько британских часовых.
Китти стояла неподвижно у перил «Исхода», ошеломленная внезапной переменой. Она с трудом соображала, где находится, и смотрела на Хайфу, которая была прекрасна той особой красотой, что отличает любой город, построенный на склонах гор вокруг залива. У самого берега ютились домишки арабского квартала. Еврейский район простирался по всему склону горы Кармель. Слева, рядом с Хайфой, открывалась футуристическая панорама огромных резервуаров и труб нефтеочистительного завода, куда подходил нефтепровод из Мосула. Неподалеку в доке стояли на якоре штук десять ветхих и обшарпанных судов Алии Бет, которым, подобно «Исходу», удалось добраться до палестинского берега.
Зеев, Давид и Иоав прервали ее раздумье. Они поздоровались и поблагодарили ее за помощь. Когда они ушли, Китти осталась одна.
— Красивый город, правда?
Она обернулась. Позади стоял Ари Бен Канаан.
— Мы стараемся, чтобы гости приезжали в Палестину через Хайфу. Первое впечатление должно быть приятным.
— Куда увезли детей? — спросила она.
— Их
— Буду очень благодарна.
— А вы, Китти, какие у вас планы?
Она горько улыбнулась.
— Тот же вопрос я задаю себе сама. Этот и еще кучу других. Я ведь здесь чужая, мистер Бен Канаан, и чувствую себя не совсем ловко, когда думаю, как сюда попала. Но ничего, у сестры Китти неплохая профессия, на которую всегда большой спрос. Как-нибудь устроюсь.
— Может быть, позволите помочь вам устроиться?
— Мне кажется, вы так заняты. Я постараюсь устроиться сама.
— Слушайте, Китти. Я думаю, что «Молодежная алия» подошла бы вам лучше всего. Глава этой организации — мой хороший друг.
— Очень любезно с вашей стороны, но мне бы не хотелось утруждать вас.
— Глупости. Если вы сможете выдержать мое общество несколько дней, то я с удовольствием доставлю вас в Иерусалим. Правда, сначала мне надо съездить по делу в Тель-Авив, но это к лучшему. Там я сумею получить для вас назначение.
— Мне бы меньше всего хотелось, чтобы вы считали себя обязанным что-то делать для меня.
— Я хочу это сделать, — ответил Ари.
Китти облегченно вздохнула. Ей очень не хотелось оставаться одной в чужой стране. Она улыбнулась и поблагодарила Ари.
— Хорошо, — сказал он. — Сегодня нам придется переночевать в Хайфе из-за комендантского часа на дорогах. Уложите все, что вам нужно на несколько дней, в один чемодан. Если будет много багажа, англичане станут проверять его каждые пять минут. Остальные вещи я оставлю на таможне.
Покончив дела с таможней, Ари заказал такси. Они поднялись на Кармель, в еврейскую часть города, и остановились на самой вершине горы, у небольшого пансиона, утопавшего в ельнике.
— Лучше поселиться здесь. В Хайфе меня хорошо знают, и, если мы остановимся где-нибудь в центре, не будет ни минуты покоя. Идите отдыхать. Я спущусь в город за машиной и вернусь к ужину.
Вечером Ари повел Китти в ресторан на вершине Кармеля, откуда открывался изумительный вид. Весь склон был покрыт зелеными деревьями, из-под которых виднелись особняки и кубики жилых домов, построенных в арабском стиле из коричневого камня. Гигантский нефтеочистительный завод казался отсюда небольшим пятном. Когда стемнело, вдоль извилистой улицы, ведущей вниз к кварталам на берегу, вспыхнула и засияла золотая вереница огней.
Китти порозовела от возбуждения. Неожиданное внимание Ари радовало ее.
Покончив с ужином, они заказали коньяк. Китти серьезно и внимательно разглядывала панораму города. Хайфа, пожалуй, выглядела куда современнее, чем Афины и Салоники.
— Все еще не можете понять, как сюда попали?
— Еще бы. Это кажется чудесным сном.
— Скоро вы убедитесь, что мы вполне цивилизованные, а порой даже приятные люди. Кстати, я вас еще не поблагодарил как следует.
— Вы и не должны благодарить. Вы меня уже отблагодарили. Я знаю только одно место, которое могло бы сравниться с Хайфой своей красотой.